Сказки (СИ)

Он на секунду отстранился, вглядываясь в ее лицо и видя раскрасневшиеся щеки, затуманившиеся глаза и ищущие его кожу губы. Чувствуя, как торопливо она справляется с пуговицами на его рубашке и как нежно, медленно и осторожно проводит подрагивающими пальцами по его напряженному телу. Как во сне ощущая раздражающе мягкие, ласковые, успокаивающие поцелуи на лице, на губах. Она даже тут, даже сейчас пыталась делать все так, как ей хочется. Чего она добивается этим? Того, что он последует ее примеру, боясь даже коснуться лишний раз ее кожи? Не решаясь сжать до боли, до полустона-полувздоха и внезапно распахивающихся глаз, в глубине которых все еще плещется этот, такой сладких и такой убивающий, страх?

Отступив на шаг назад, чтобы, наконец, избавиться от ее никак не желающей сниматься одежды, Дэрил пьяно пошатнулся, натыкаясь на стол, выставляя руку в попытке удержаться на месте и слыша грохот с последующим звоном. Чашки с кофе полетели на пол, упавшая ваза раскололась, а он скривился, накрытый новой волной головой боли. И отрезвляющей мыслью о том, что было бы, если бы не эта случайная оплошность.

А сама Кэрол, хлопающая глазами и все еще прижимающаяся к стене, наверное, даже ничего не поняла. Того, что, если бы она не отвечала, ничего бы не изменилось. Что он был слишком пьян, слишком зол, чтобы обращать внимание на ее желание или… нежелание. Что, если бы не эта чертова ваза, он бы сорвал сейчас с ее тела нелепую одежду, он бы просто делал все, что хотел. Что хотел он, наплевав на нее.

Оклик проснувшейся от шума Софии заставил Кэрол торопливо выскользнуть из кухни, спеша к дочке. Мягкий успокаивающий голос женщины, утешающей девочку, раздавался из приоткрытой двери детской комнаты, а Дэрил медленно отступил от стены, рядом с которой стоял, вжавшись лбом в прохладную поверхность и пытаясь привести в порядок дыхание. Ненавидя себя так, как никогда раньше. Лучше бы он сегодня сюда не приходил. Лучше бы его вообще никогда в ее жизни не было.

- Дэрил! - раздался голос Кэрол за спиной.

Но он даже не оглянулся, быстро пересекая двор.

Вваливаясь в свой дом, сползая по запертой двери на пол и обхватывая голову руками. Он слишком много пьет. Он слишком часто злится. Он не боится причинять боль. Ему это так напоминает… отца.

***

Мальчик сидел на кровати, листая подсунутый старшим братом комикс, но вместо заученных на память картинок вспоминал только что увиденную сцену. То, как отец, намотав на кулак волосы расплакавшейся матери, вжал ее в стену, что-то цедя ей в лицо. То, как он зачем-то дергал ее одежду и называл уже давно известными, но все еще не вполне понимаемыми Дэрилом словами. То, как Мэрл торопливо схватил младшего за ворот футболки, подталкивая в сторону их комнаты и запираясь внутри.

- Уши закрой, - буркнул брат, кривя губы и не отводя взгляда от закрытой двери, из-за которой раздавались сдавленные вскрики и непонятные звуки. - Кому сказал, ну?

Мэрл вздохнул, подсаживаясь к только хлопающему глазами семилетнему Дэрилу, и сам накрыл ладонями его уши. Это происходило далеко не в первый раз, и будет происходить снова и снова. Эти странные звуки. Тяжелые – ударов. Глухие – падений. Звонкие – пощечин. Эти стоны, вскрики и плач.

Но сегодня впервые эти звуки, так часто слышимые Дэрилом отсюда, из-за закрытой двери, куда его раньше предусмотрительно успевала отправить мать или Мэрл, а иногда даже отец, стали чем-то большим. Яркой, не стирающейся из памяти картинкой: полные слез и откровенного ужаса, смешанного с чем-то еще, глаза матери, ее искривленный от плача и крика рот, беспорядочно мечущиеся руки, пытающиеся оттолкнуть от себя тяжелое тело, сбитое в сторону старое потрепанное темное платье.

- Я убью его. Убью. Обязательно убью, - шептал Мэрл, буравя отчаянным взглядом запертую дверь.

За которой происходило что-то непонятное для Дэрила, но от этого лишь более пугающее. То, что ему даже представить страшно. Ведь что может быть хуже плачущей мамы? Только неприкрытая ненависть в глазах старшего брата, который сжимал уши младшего уже до боли, все равно не помогая – не слышать, не знать и не помнить.

Мэрл не разрешил Дэрилу выйти из комнаты тем вечером, быстро сбегав на кухню и принеся криво нарезанные бутерброды вместе с бутылкой, наполненной водой из-под крана. Обычный ужин двух братьев, один из которых был непривычно молчаливым, а второй – уже беспечно спокойным. Слезы высохли, а в доме снова было тихо, если не вслушиваться в тишину, улавливая едва заметные всхлипы вдалеке за двумя закрытыми дверями.

Они молча отправились по кроватям, привычно кивая друг другу вместо пожелания спокойной ночи, и Дэрил только удивленно покосился на зашипевшего брата, неосмотрительно резко упавшего спиной на кровать. Он почему-то очень не любил спать на спине, предпочитая ложиться на живот. Мальчик тогда еще понятия не имел, почему Мэрл кривится от любого прикосновения к спине, он еще не знал, что совсем скоро… узнает сам.