Сказки (СИ)

Кэрол медленно оглянулась, даже не замечая его состояния, и снова опустила голову. Но одного ее секундного взгляда хватило для того, чтобы расслабиться и сделать шаг вперед. В ее глазах не было ни упрека, ни обиды, только боль и просьба о помощи. Неуверенно коснувшись напряженных плеч Кэрол, Дэрил облегченно выдохнул: он понял ее правильно и не сделал в очередной раз хуже. Прижав женщину, снова повернувшуюся к окну, к своей груди, он прикоснулся губами к ее затылку, ощущая, как она медленно проводит пальцами по его рукам.

- Как ты с ним вообще связалась? - решился задать давно тревожащий его вопрос Дэрил, ловя ее пальцы и переплетая со своими.

- Долгая история, - продолжала смотреть в окно Кэрол, с силой сжимая его ладонь, вздыхая и едва заметно пожимая плечами. - Знаешь, у меня родители были… Нет, отличные родители, я ни в коем случае не жалуюсь. Но для них всегда важней всего было обеспечить нам с сестрой материальный комфорт. А все остальное в семье считалось лишними слабостями и нежностями. Все должно было быть по распорядку, мы должны были отлично учиться и вести себя идеально. Примерные дочери. А мне не хотелось. Наверное, сложно представить, но я была непростым подростком. Или мне так казалось? Я все время пыталась пойти наперекор, чтобы меня заметили и просто поговорили по душам. Обняли или даже обругали, сказав, что переживают. Но отец только запирался в кабинете, принося работу даже на дом, а мама раз за разом скучной скороговоркой повторяла одно и то же – у нее и без моих выходок хватало забот. Это я сейчас – сама мать уже – могу даже, наверное, понять их во многом. А тогда… Чайник.

Дэрил удивленно нахмурился, услышав последнее слово, которое совсем не вязалось с разговором и прозвучало слишком обыденно, и только спустя несколько секунд понял, что она имела в виду. Торопливо выключая огонь, он замер на месте. Возвращаться к окну смысла не было. Кэрол уже развернулась и шагнула к подготовленной посуде, наливая чай и негромко продолжая свой рассказ.

- Я встретила Эда на последнем курсе. Он уделял мне столько внимания, сколько я никогда в жизни ни от кого не видела. Родителям не до того было, ну и я как-то раньше всех парней стороной обходила. А тут неуклюжие, но такие искренние комплименты, подарки, цветы, восторженные взгляды. Он так меня слушал, так поддерживал во всем, а главное, в желании быть свободной и доказать родителям что-то. Доказала, - хмыкнула она горько, налив чай и прислонившись спиной к стене напротив Дэрила. - Чудом только закончила учебу и тут же выскочила замуж. Переехала с ним в его родной город, пошла работать. Мне кажется, я и не любила его никогда. Любила только то, что он мог мне дать – восхищение и чувство, что я сама, наконец, распоряжаюсь жизнью так, как хочу. Недолго я распоряжалась. Он все чаще ревновал, злился, пытался запретить работать, начал пить. Знаешь, я ведь до сих пор себя виноватой ощущаю. Может быть, если бы не я – и у него бы все иначе сложилось? Мы несколько лет жили без детей – я не хотела. И он не настаивал. Боялся, что я испорчу фигуру, что все время буду ребенку уделять. А потом… наверное, он заметил, что я думаю о разводе, что хочу уехать и начать все заново. Я расслабилась, зная, что он заботится о безопасности. А когда забеременела, было поздно. Он ведь и бить начал тогда. Когда мы оба поняли, что мне от него никуда. Эд хорошо меня знал – я бы никогда не вернулась к родителям вот такая вот – без карьеры, с ребенком и разведенная. Для них – я была счастлива. Для них у меня была идеальная счастливая семья и любимая работа. А потом и уходить стало не к кому. Когда Софии исполнилось два года – родители погибли. А у сестры своя семья появилась, ее тревожить было неудобно. Тогда все стало совсем страшно. Если раньше он списывал все на алкоголь, извинялся, плакал, ползал на коленях и молил о прощении, то после – уже никогда. А я так и жила, просто боясь остаться одна и наказывая саму себя за все. Ладно, хватит, чай уже почти остыл, да и нам давно пора – Лори ждет.

Кэрол шмыгнула носом, пряча глаза и прикусывая губу, чтобы собраться – София не должна была видеть мать расстроенной. И, наверное, сейчас нужно было заговорить о чем угодно другом, чтобы отвлечь ее, но Дэрил понимал, что должен сказать ей, то, что хочет. Именно сегодня и именно сейчас.

- Я не причиню тебя вреда, - пробормотал он, глядя на нее исподлобья, видя верящий взгляд и прижимая к себе. - И твоей девочке тоже.

- Я знаю, - кивнула Кэрол, крепко обнимая его и замирая.

Дверь на кухню открылась, и София, осторожно заглянув, нерешительно шагнула к взрослым, словно боясь, что ее прогонят. А потом торопливо приблизилась, обнимая их обоих и задирая голову вверх.

- Ты – наш! - довольно заявила она Дэрилу.