Сказки Сирены

Кто сказал, что «звенит» тишина?

Где услышал тот звон ты, мечтатель?

Куприяна

Вы слышали, как звенит тишина? Нет, не та тишина, когда жена (тёща, ребёнок), наконец, умолкает, и вы вздыхаете с облегчением… И не та тишина, когда вы выезжаете за город, «на природу», отдохнуть от городского шума и суеты, «испить покоя и тишины». Та тишина наполнена шелестом листьев под лёгким ветерком, пением птиц, поскрипыванием стволов, лесной жизнью… И даже не та тишина, когда, обняв любимую за плечи (прижавшись к милому плечом), вы смотрите на звёзды и молчите. Вас окружает бархатная мягкая тишина майской (летней) ночи, сотканная из нежных вздохов ветра, негромкого пения сверчков, шелеста трав… А тишина одиночества и безысходности. Когда вы, лёжа в холодной одинокой постели, укрывшись до подбородка одеялом, словно прикрывшись бронированным щитом, защищающим от чудовищ отчаяния, угрюмости, обиды, страдания и боли, прячущихся в непроглядной темноте, такой непроглядной, что в глазах начинают плясать яркие огоньки, словно пьяные светлячки, устроившие бал; тогда вы закрываете глаза и обращаетесь в слух… И вас окружает тяжёлая глубокая тишина, давящая на уши, словно ватные гири. Ничто не может её нарушить: ни шум за стеной, ни гул бегущей по трубам воды, ни лай собак за окном, ни ваше сдержанное дыхание. Каждый звук лишь усиливает её, усугубляет, подчёркивает… Она давит на вас, словно неосязаемый песок, словно могильная плита на грудь, словно бездонная толща океанской воды… Пытаясь отрешиться от неё, уйти, спрятаться, вы пробуете соскользнуть в мир сновидений. Но врата страны Дримляндии наглухо закрыты, и злобные стражи у входа отгоняют вас прочь. Вы показываете им прыгающих овечек, бредущих караваном верблюдов, медленно шествующее стадо слонов, с тихим шелестом набегающие на берег волны, плывущие по небу облака, падающий снег и бог ещё знает что, но они неумолимы и лишь презрительно скалятся вам в ответ. Тогда вы обращаетесь к собственным мыслям – вашим непременным друзьям и помощникам. Но сегодня они, как предатели, разбегаются в разные стороны, ускользают и прячутся, скрываясь в закоулках извилин, не желая успокоить вашу мятущуюся душу.

И вот, когда в голове становится пусто, как на дне высохшего колодца, вы начинаете СЛЫШАТЬ… Сначала вы слышите звуки собственного тела: работу кишечника, перерабатывающего съеденный накануне ужин – бульканье, скрип трущихся друг о друга кишок, какое-то попискивание, словно в его извилинах заблудилась мышь, дребезжание; затем вы слышите работу лёгких – поскрипывание бронхов, проходящие по разветвлениям струи воздуха, посвистывание носа; слышите ровные ритмичные сокращения сердца, и шум проходящей в аорту крови… А потом… Потом вы слышите шум крови, бегущей по венам и артериям, оплетающим ваш мозг… И вот тогда вы начинаете слышать звон… Далёкий… Еле различимый… На грани слышимости…

Это звенит тишина…

13.04.2012 г.

Душа пишет, разум правит

Иду из магазина. Погода ни к чёрту: дует холоднючий премерзкий ветер. А вчера-позавчера такая красотень была! Безветренно, ночью и по утрам туман и лёгкий морозец – всё покрылось восхитительным белоснежным игольчатым инеем. Деревья превратились в ёлочки благодаря длинным искрящимся «иголкам». Металлические заборы побелели и опушились. Куда ни кинь взор – ажурная белоснежная вязь. Просто душа радовалась от взгляда на такое великолепие!

А сегодня? Повеял сильный ветер и сдул всю красоту наземь… Печальное унылое зрелище голых раскачивающихся веток и серых тонов.

Невольно на ум приходят две строчки зарождающегося стиха (поэт я или не поэт, хоть и доморощенный?):

Холодным ветра языком

Слизал февраль с деревьев иней.

Думать некогда. Душа, воспарив над обыденностью, взлетела на высоты Парнаса, взгромоздившись, как леди Годива, голым задом на Пегаса. И, погоняя его розовыми пятками в бока, начала ваять:

Холодным ветра языком

Слизал февраль с деревьев иней.

А было всё тип-топ кругом,

А иней был прекрасно-синий.

Ну, чем не шедевр, ась? Хохоча, как безумная, душа продолжала творить.

Покрылись инеем дома,

Заборы, ветки и калитки.

Но это было всё вчера,

А нынче только ветр в избытке.

Душа от написанного в экстазе, разум тихо офигевает. Но пока не мешает. Чем бы душа ни тешилась, лишь бы не тосковала, как говорится.

Пронзает ветер мне бока,

Морозом душу остужает.

Пусть дует, гад он, а пока

Моя душа стихи ваяет!