Сказки скандинавских писателей

— Для троллят! — завопила троллиха. — Неужто ты собираешься искать невесту троллиной породы, ведь мы теперь почти что настоящие люди? Нет, у тебя будет красивая беленькая жена с золотыми волосами, и дети у вас народятся светловолосые и кудрявые! Баю-бай, баю-бай, — проскрипела старуха, баюкая принцессино белье, словно малое дитя.

— Ах, не выдумывайте, матушка, — сердито прошипел молодой тролль и пнул лапой бочку с водой, — кто это захочет взять меня в мужья?

Но раз троллиха задумала что-то, это крепко засело у неё в голове, и она припрятала несколько маленьких платьев принцессы в свой сундук.

— Ты им отведи глаза-то, когда они станут считать белье! — велела она сыну, когда он собрался везти назад королевское белье. — Ведь хоть немного троллиной смекалки у тебя, поди, еще осталось.

Молодому троллю пришлось повторить заклинание, которое он должен был пробормотать, когда гофмейстерша станет считать белье.

И все шло благополучно. Каждую неделю сын троллихи ездил за грязным бельем во дворец, и каждый раз его мать припрятывала что-нибудь из крошечной одежды принцессы, но когда выстиранное белье возвращали, гофмейстерша ничего не замечала.

Так прошло несколько недель, но вот няня принцессы заявила гофмейстерше, что дорогие маленькие платьица принцессы стали каким-то странным образом пропадать. Видно, их воровал кто-то из дворцовой прислуги, ведь прачки возвращали все в полном порядке.

Подозрение пало на Ингу, совсем молоденькую сиротку, которая чинила белье принцессы, пришивала пуговицы и ленты на крошечную одежду. Как она ни уверяла, что ничего не брала, все было напрасно. Никто, кроме неё, одеждой принцессы не занимался, и, когда в её комнате нашли несколько рубашечек принцессы, которые Инга взяла починить, сочли, что это она виновата, и девушку с позором выгнали из дворца.

В полном отчаянии побрела она по дороге. Она шла куда глаза глядят, лишь бы уйти как можно дальше от дворца и от всех людей, которые считали её воровкой.

Под конец, поздним вечером, Инга пришла к лесному озеру, где стоял домишко троллей. Она подошла к берегу и наклонилась над зеркальной водяной гладью. Как хотелось ей нырнуть глубоко в прохладную, прозрачную воду и никогда больше не видеть людей!

Тут она почувствовала, что кто-то тянет её за юбку, Инга обернулась и увидела безобразную старуху в черном платке. Старуха широко улыбалась, и глаза её глядели ласково на испуганную девушку.

— Ни к чему тебе здесь стоять на холоде поздним вечером, — сказала она скрипучим голосом, — пошли ко мне в дом, там тебе будет уютно и тепло!

Хотя девушка побаивалась этой старухи, но всё же пошла за ней — как-никак приятно, что кто-то тебя ласково зовет к себе домой.

Войдя в дом и увидав парнишку с черными космами, она поняла, что это всего лишь прачка из леса, и перестала бояться. Когда старуха предложила Инге остаться у них и помогать понемножку по хозяйству, та с благодарностью согласилась — больше идти ей было некуда. По правде говоря, старуха с сыном казались ей странными, но ведь они жили в такой глухомани и, видно, одичали, не видя людей, решила она. Они были добры к ней. Инга хотела было помочь старухе стирать, та ей не позволила: мол, руки у девушки слишком нежны и белы для такой работы. Пусть лучше готовит еду, такую, как варят в деревне, и они будут рады и довольны.

И девушка принялась варить крутую кашу и размазню, печь блины и булки, а старуха с сыном ели и похваливали. Она как могла приукрасила дом, прибрала в своей маленькой горнице и в кухне, где спали старуха и её сын, так что у них и в самом деле стало уютнее.

С первого взгляда, когда старуха увидала тоненькую и светловолосую девушку возле блестящего, гладкого, словно зеркало, озера, она решила, что это как раз подходящая невеста её сыну, и сказала ему о том. Молодой тролль не стал слушать мать, но чем дольше он глядел на Ингу, тем больше желал, чтобы слова матери сбылись. Целыми часами мог он сидеть в углу кухни и глядеть, как она хлопочет по хозяйству. Девушке было не по себе, когда его черные глазки безотрывно следили за ней. Инге казалось, что он похож на безобразного пса, который привык к пинкам и скучает по ласке, но ей было бы легче приласкать собаку, чем быть приветливой с этим парнем, к которому она питала отвращение, сама не зная почему. А он изо всех сил старался угодить ей. Не успеет она пожелать чего-либо, как он тут же кидается исполнять её желание. Ей это даже было в тягость.

Гуляя однажды по лесу, она задумалась над тем, что означали странные ужимки и подмигивания старухи.

— Тяжко будет мне жить у них, долго я не выдержу, — решила она. — Но куда мне податься?

И тут нежданно-негаданно повстречался ей на лесной тропинке молодой королевский охотник. Раньше, когда она сидела и шила в дворцовом саду, он заговаривал с ней так весело и обходительно, а теперь, верно, думает, что она воровка. Она поглядела в другую сторону и свернула на другую тропинку. Но юноша нагнал её.

— Здравствуй, фрекен Инга, — сказал он, — я давно ищу тебя, чтобы сказать, что ты вовсе не виновна в том, в чем тебя винили!