Сказки старого дома 2

— Ну, и последние — это девятка, которая ведет в мой мир, и десятка — в созданную вчера кладовую. А что касается Швейцера, то мне думается следующее. Вероятность того, что хоть какие-то бумаги целы, всё-таки есть. В мире Швейцера об этой машине никто не знает. Это очевидно. Иначе мы наткнулись бы на гостей оттуда. Но это не стопроцентная уверенность. Есть кое-какие необъясненные странности. Однако ему не было особого смысла уничтожать записи, которые ни к чему конкретному и осязаемому пристегнуть нельзя. Они могут быть в каком-нибудь архиве как просто нераспознанное по смыслу наследие известного ученого. Швейцер там довольно популярен, и это нам на руку. Антогора, ты еще не заскучала? Что ты там увидела интересного?

— Вот эти зеленые бутылки. Некоторые из тех, которые светились в прошлый раз, сейчас не светятся. А другие, наоборот, загорелись.

— Ты очень наблюдательна. Выходим.

Выйдя из камня, остановились, давая Анне освоиться с обстановкой.

— Монстры какие-то, — высказалась она относительно пробегающих мимо многоколесных машин. — Куда им столько колес?

— Необычно, верно, но тем не менее они немногим больше привычных для нас машин. Какой-то смысл в этом должен быть.

Мы вышли к шоссе, я поднял руку — и первая же машина остановилась.

— Анна, пора тебе выходить на сцену. Нам в центр города.

Анна открыла дверцу и заговорила с водителем.

— Он отвечает, что подвезет нас, но ему по пути нужно будет на минуту свернуть и заменить двигатель.

— За минуту сменить двигатель? Едем!

Впихиваю Антогору назад, влезаю сам, и трогаемся с места. Очень интересно бы взглянуть, что толкает машины в мире Швейцера. Очень кстати подвернулась смена двигателя. Посмотрим. Но за минуту? Что-то не очень верится, если представить себе муки вокруг наших автомобилей. Однако на переднем сиденье идет оживленная беседа.

— Водитель говорит, что смена двигателей паромобилей прямо перед городом. Вон то здание.

Мы сворачиваем к длинному одноэтажному зданию и въезжаем в широко распахнутые ворота. Водитель выходит, и мы тоже. Наш извозчик идет к застекленной будке у стены, что-то говорит в окошко и вроде бы расплачивается, достав бумажник. Возвращается, открывает дверь и дергает какую-то ручку. Мигом позже к машине подходит служащий в униформе и с каким-то хитрым крючком на длинной рукояти. Он цепляет свой крючок за что-то позади машины и без особых усилий тянет на себя. Машина разделяется на две четырехколесные части. Заднюю часть — двигатель — сразу куда-то утаскивают. Вместо него прикатывают другой мотор и в секунду состыковывают с передом. Только защелки где-то там внутри лязгнули. Водитель показывает нам жестом, что можно ехать. Интересный технический оборот! Ничего рассмотреть не удалось.

— Анна, спроси: а как часто нужно менять двигатель?

— Он говорит, что примерно каждые пять-шесть тысяч километров. Станции замены двигателей разбросаны по всей стране через каждые пятьдесят километров, а вода хоть в каждой канаве есть. Замена двигателя стоит в среднем пятьдесят марок. Есть за двадцать, а бывает и за сто. Плюс к этому учитывают состояние шин и повреждения, если они есть.

— Теперь понятно, почему у них столько колес. Упрощение эксплуатации разъемных автомобилей. Да и другие попутные преимущества есть. Жаль, что не удалось увидеть сам двигатель.

Мы остановились на площади с памятником и выгрузились. Антогора, вылезая из машины, чуть не наступила на механического дворника и, взвизгнув, отскочила в сторону.

— Антогора, ты совсем перепугала этого бедного маленького железного жучка.

— А чего он под ноги лезет! — и попыталась пнуть ни в чём не повинный механизм. Тот внезапно ловко увернулся, и Антогора от неожиданности опять взвизгнула. Правда, уже тише.

— Оставь машину в покое! Она же тебя не трогает. Анна, вон в том банке можно поменять золото на банкноты. Посреди площади — памятник Генриху Швейцеру, а на той стороне — вполне приличная столовка. Нам понравилась. Может, пойдем там посидим и посоображаем, что дальше делать?

— Пойдем.

Пересекаем площадь мимо бронзового Генриха и заходим в кафе «Генрих». Свободный столик в середине зала, и пока к нему идем, все мужские головы поворачиваются вслед за Антогорой.

— Что это все на меня так смотрят?

— Любуются.

— Вот еще! — и отворачивается от сторонних глаз к окну.

Официант стоит и ждет, пока Анна просмотрит меню.

— Я бы посоветовала кёльнские котлеты. Замечательная вещь! Ну и, скажем, салат под названием «Веселый». Сейчас спрошу у официанта, из чего он. Ага, говорит, что можно есть.

— Тогда всем котлеты и нам с Антогорой легкое, светлое пиво.

— А я буду кофе, — и Анна диктует заказ официанту.

— Как ты сказала? Кёльнские котлеты?

— Кёльнские. А ведь и в самом деле. Здесь же вроде не должно быть Кёльна. Откуда название? Нужно спросить у официанта.

Клиентов в кафе, как и в прошлый раз, немало. Так же играет тихая музыка. Мужчины вроде бы поуспокоились, но всё равно время от времени бросают любопытствующие взгляды в нашу сторону. Официант приносит заказ, и Анна расспрашивает его о чём-то.