Сказки старого дома 2

— Падре, — начал Арман, — вчера до нас дошли довольно тревожные слухи о существовании в Париже каких-то заговоров против короля.

— Слухи? Вы верите слухам?

— Иногда. Когда слухи подтверждаются какими-нибудь действительными событиями. Сейчас мы склонны поверить и некоторым слухам. В Париже происходят какие-то странные случайности и непонятное нападение на карету баронессы де Бове — одна из них, но не единственная.

— Так, и о чём же говорят слухи?

— О существовании какого-то заговора герцогов, как его называет молва. Будто бы две партии, одна из которых составилась из синьоров южных провинций, а другая — из синьоров северо-западных провинций, вознамерились покуситься на трон, когда Париж оказался без защиты. Сойтись на одном общем лидере им не удается, и это радует. Пока что они тайно грызутся между собой, но нет уверенности, что они всё же не сговорятся или одна из партий не одержит верх. Тогда трон окажется в большой опасности.

Но только вот непонятно, что может дать им победа в Париже при живом короле и кардинале. Король вернется в столицу со свитой, армией — и весь заговор лопнет, как мыльный пузырь. Что-то, наверное, затевается и кроме переворота во дворце. Но, что именно — пока непонятно.

— И кто лидеры партий?

— У южников — принц Конде, а у западников — пока будто бы герцог де Бофор.

— Понимаю. Вы хотите, чтобы я использовал свои возможности, о которых упоминал вам, и выяснил обоснованность слухов?

— Именно так. У монастырских братий и служителей храмов большие возможности собственных наблюдений и опроса паствы. Разумеется, речь не о тех, которые могут быть сами втянуты в заговоры. Что во французском королевстве совсем не редкость.

— А если втянуты?

— Тогда от них мы никаких сведений не получим, и это будет свидетельством причастности к заговорам. Для вас же, падре, это будет означать прямую угрозу лично вам, как задающему опасные для заговорщиков вопросы. Поэтому мы поймем вас, если вы откажетесь лезть в это дело.

— Вы плохо думаете обо мне, господа. Мое положение в Церкви, миссия в Париже, да и просто соображения чести не позволят отказать вам в помощи. И даже больше. Почитаю это своей обязанностью и долгом.

Сейчас же начну действовать.

* * *

— Никогда так не думал, но у меня после разговора с падре Березини сложилось впечатление, что и среди монахов встречаются порядочные люди, — поделился с нами своими мыслями Пьер, когда мы вышли из аббатства.

— Посмотрим — увидим, — ответствовал Арман, и мы, взгромоздившись на своих лошадей, направились к центру города.

Перебрались на остров Сите, проехали мимо Нотр-Дам и «Сосновой шишки», перебрались на другой берег Сены.

— Куда мы едем? — поинтересовался Пьер.

— На улицу Медников, — ответил Арман.

— Что мы там забыли?

— Увидишь.

Улица Медников — вроде бы та самая кривоватая улочка, где в прошлом году мы поджидали отца Жозефа. Да, именно она. Вот и довольно большой сад за кованой решеткой. А вот напротив сада и тот дом с запыленными окнами, в котором мы прятались. Только окна сейчас не запыленные, а чисто вымытые. Да и сад хотя и такой же густой, но не выглядит заросшим и заброшенным.

— Хозяева вернулись, что ли?

— Нет, — отвечает Арман, — хозяева сменились. Мне тогда очень сад понравился. Да и дом неплох. Я их и купил. Своего-то дома в Париже не было, а теперь есть.

— Неплохая покупка и особенно сад, — согласился Пьер и тут же поддел приятеля: — А призрак убиенного нами отца Жозефа не докучает по ночам.

— Не докучает, — смеется Арман. — Видно, слишком занят в аду и ему не до нас. Так, где посидим? В доме или в саду?

— В саду, конечно. В такую-то погоду грех сидеть дома.

Привязываем лошадей к решетке. Арман достает ключ и отпирает калитку рядом с воротами. Сад очаровательный. Не хуже моего дворика в Верне, но только гораздо больше. В дальнем углу небольшой павильон или прямоугольная беседка, в которой можно укрыться от дождя или устроить пирушку. Большой стол посредине и маленький в углу, плетеные кресла. Вытаскиваем кресла в сад и ставим прямо на траве среди цветов в тени большого каштана. Красота! Над цветами и кустами в половину человеческого роста, сидя в кресле, через ажур решетки просматривается дом Армана и кусочек улицы.

Хлопнула дверь в доме напротив. Слышится скрип калитки и появляется приятная, молодая женщина в цветастом платье и белом переднике.

— Что-нибудь нужно, хозяин?

— Вина, Франсуаза, и жареные орешки.

Маленький столик вытаскивается из павильона. Появляется бутылка вина, стаканы, корзиночка орешков и Франсуаза испаряется.

— Неплохо ты тут обжился. Даже экономка есть, а мне ни слова, — упрекает друга Пьер.

— Рано было еще говорить. Всего неделю, как ремонт дома и расчистка сада закончились.

Сидим, грызя орешки и лениво прихлебывая очень даже приличное вино. Обсуждаем, что бы нам нужно делать. Ничего путного не идет в голову — зацепиться еще не за что.