Сказки старого дома 3

Капитан с подозрением покосился на меня. Не издеваюсь ли я над ним и его слабостью к этому синеглазому сокровищу из вернского кабака. Но уличить меня в подвохе не удалось. Физиономию он узрел честную и открытую. Глубоко вздохнул и спросил:

— Что, здорово заметно?

— Не здорово, а для постороннего, вообще, ваша невинная страсть невидима, но мы же с вами не посторонние люди уже довольно давно. Тем более что и Жанна мне не чужой человек. Но об этом лучше даже и не задумываться, чтобы умом не рехнуться.

— С чего бы это?

— Неужели сами не догадываетесь? Мы все, включая даже Анну Петровну, влюбляемся в порождение собственных же фантазий или фантазий друг друга. Причём совсем не платонически. Хотя с другой стороны, мне, например, ничего другого и не желается. Есть от чего голове пойти кругом.

— Интересно было бы взглянуть на объект твоих желаний, ради которого ты на Жанну перестал покушаться.

— Вот, пожалуйста, ещё один страждущий зрелища женской красоты и совершенства. Учитель меня всё время донимает этим вопросом. Вы уж сговоритесь как-нибудь вместе склонить Ахмеда пустить вас в свой мир. Не водить же вас на смотрины поодиночке.

— Ахмеда? С ним-то всё просто. Фруктовые тортики с ним творят чудеса. Он сам-то здесь?

— Здесь.

— Тогда зайдём в гастроном, захватим Александра и нагрянем к Ахмеду. Совершенно случайно, разумеется, и без всяких задних мыслей. Нужно же договориться с ним о подвозе золота к Аркадию Семёновичу.

— Ну и мудрецы же вы с Александром. Вы придумали предлог, чтобы завязать разговор с Ахмедом, а у Александра наготове идея, как вынудить старика пустить вас в свой древний Багдад. Я в этом жульничестве участвовать не буду. Сами втирайтесь к нему в доверие.

Александр оказался уже дома и обрадовался такому представительному единомышленнику, как Капитан. Первую линию препятствий — проникновение в жилище Ахмеда заговорщики слёту преодолели при помощи пары тортиков.

— Ахмед, — начал Капитан, садясь за стол, — нам бы завтра опять попользоваться ржавой жилконторской телегой.

— Опять для той же цели?

— Точно.

Ахмед глубоко задумался.

— Есть какие-то трудности с этой телегой? — забеспокоился Капитан.

— С телегой-то — нет. Просто я сопоставляю пустяковость вопроса с наличием передо мной двух больших фруктовых тортиков и предвижу какой-то подвох в странном несоответствии одного с другим.

— Ты нас в чём-то подозреваешь?

— Не подозреваю, а просто уверен, что Александр молча мнётся не просто так. Что-то вам от меня нужно кроме ржавой телеги.

— Я так и думал, Капитан, что Ахмед вашу с Александром затею расколет в один момент. Нашли, кого за нос водить! Саша, раскрывайте уж ваши краплёные карты.

— Знаешь, Ахмед, мы много слышали и читали о чудесах восточного базара. Но, сам понимаешь, слышать и видеть совсем не одно и то же. Не согласился бы ты показать его нам в натуре. Интересно ведь.

— Базар?

— Ага.

— Восточный?

— Именно.

— С Капитаном?

— Так точно.

— Жулики вы и больше никто! Старого Ахмеда облапошить хотите. Уж от вас-то, Капитан, никак не ожидал такого неуклюжего предлога проникнуть в мой мир. Вы же поплавали везде и на Востоке были не раз. Эти базары исходили вдоль и поперёк. Нет, тортики-то я съем, конечно, а на свой базар вас не поведу. Впредь врать старику не будете.

— Ахмед, — подал я голос, — они просто стыдятся признаться, что им очень хочется поглазеть на Зубейду.

— Да ну? Это совсем другое дело. Такому если возразишь, то Аллах покарает за грех. А то базар, базар! Нашли, за что зацепиться. Своди их, Сергей. Покажи своё чудо. Я с вами не потащусь. Только во что бы их одеть?

— Да пусть так и идут. Мы же только на часок до базара и обратно. Капитан свой китель с галстуком здесь бросит. Всё равно там в нём жарко будет. Сойдут за только прибывших иностранцев. Александр, ты пиджачишко-то свой тоже здесь оставь — упаришься в нём. Башмаки прямо сейчас снимите.

* * *

Голос имама, читающего дневную молитву, гулко разносится под сводами мечети.

— Красота-то какая, — шепчет Александр, озираясь вокруг. — А нас тут не разорвут на части, как иноверцев, осквернивших своим присутствием религиозную святыню?

— Не беспокойся. Ахмед позаботился о том, чтобы религия в его мире была бы более терпимой, чем в нашем общем.

— Значит, можно без опаски осмотреться, — заключил Капитан. — Я тоже ни разу не видел мечеть изнутри.

— Можно. Только свою обувь не держите на виду. Спрячьте за спину. Нормальные люди оставляют её у входа в мечеть. Что поделаешь, если вы ненормальные и я вместе с вами.

Впрочем, на нас никто и внимания не обращает. "Аллах акбар" важнее каких-то чудаков слоняющихся по мечети с вытаращенными от восторга и удивления глазами. В доме Аллаха и должно быть удивительно.

— Ух ты! — воскликнул Александр, когда мы, выйдя из мечети, окунулись в уличную жару. — Ну и парилка! А это что за изящное строение.

— Дворец Гарун-аль-Рашида.

— Того самого?

— Того самого.

— Небось, ты и с ним знаком? Как он?

— Знаком. Да, так себе. Прохиндей ещё тот, но ужиться с ним можно.

— А кто ещё здесь есть? — поинтересовался Капитан.

— Синдбад, Аладдин, Шехерезада, Багдадский вор, Али-баба.