Сказки старого города

Он осторожно лизнул молоко, погружаясь в почти забытое состояние блаженства, и замер, будто не верил призрачному счастью. Но уже через секунду набросился на еду: голод, как известно, мало располагает к долгим мечтаниям… Быстро поев, щенок вылизал сначала миску, потом – свою перемазанную мордочку и растерянно оглянулся на нового друга, не зная, что теперь делать. Скулить уже не хотелось, выть – тем более. Но очень хотелось прижаться к чему-нибудь тёплому…

– Ну, иди ко мне, Малыш, иди на ручки, – угадал его желание Городовой и с нежной улыбкой наклонился к щенку.

Тот радостно подбежал, виляя хвостом, принюхался: пальцы нового друга пахли молоком.

«Вот, опять – оно, то самое, родное…» – Щенок лизнул их и мигом нырнул в большие тёплые ладони.

Старик устроил щенка у себя на коленях. Тот уткнулся холодным носом в ладонь старика и, снова лизнув её, зажмурился от удовольствия. Давно щенку не было так хорошо и спокойно. Он понял, что нашёлся, громко выдохнул и через секунду сладко засопел.

А Городовой гладил его по пушистой рыжей спинке и приговаривал:

– Вот и хорошо, спи, Малыш, теперь с тобой всё будет хорошо.

И щенок спал. И снилось ему бескрайнее море тёплого молока, в котором он беспечно плескался, нырял и плавал, поворачиваясь то спинкой, то животиком…

Так и остался Малыш у Городового. Днём они вместе несли службу, а вечером отправлялись домой, где вместе ужинали, читали газеты и отдыхали. И, куда бы старик ни шёл, щенок следовал за ним по пятам, не отставая ни на шаг, чтобы снова не потеряться. А потеряться он боялся больше всего на свете.

– Ну, иди, Малыш, погуляй один, не волнуйся, у тебя же – нюх: ты дорогу домой всегда найдёшь, – с доброй отеческой улыбкой уговаривал своего маленького друга старый Городовой, не забывая при этом гладить того по спинке.

Но Малыш боялся. И всякий раз опускал взъерошенную рыжую голову, упираясь лбом в ногу старику, и стыдливо прятал глаза, делая вид, что просто играет. Но Городовой всё понимал. Он долго жил, многое видел и обладал большим любящим сердцем. Он давно понял, что в природе всё идёт своим чередом. И, если щенок пока не верит в себя и боится, значит, такова его природа, и тому есть причины. Вера в себя придёт вместе с доверием к миру. И старый мудрый Городовой не торопил Малыша.

***

Как-то раз в тёплый солнечный день друзья гуляли в парке, и щенок, немного осмелев, отбежал от старика. Его привлёк яркий оранжевый мячик, весело прыгающий по мостовой. Малыш, очарованный невиданной игрушкой, тут же ухватил её и принялся радостно грызть. В следующий миг дикий страх овладел щенком, буквально вдавив в мостовую. Затылком он ощутил чьё-то горячее, хриплое дыхание. Осторожно обернувшись, щенок увидел огромного чёрного Пса с блестящим кожаным ошейником на крепкой шее. Тот, подобно грозовой туче, навис над своей жертвой, закрыв собою весь свет. А его грозный рык, точно раскат грома, сопровождали разряды молний, летящие из налитых кровью глаз… Малыш зажмурился и замер, не способный даже пошевелиться от ужаса, ожидая немедленной расправы.

Внезапный громкий хлопок заставил щенка вздрогнуть. Огромный Пёс отскочил в сторону, но, тут же осмелев, ощетинился и снова пошёл на Малыша. Городовой подоспел вовремя и ещё раз выстрелил в воздух. Пёс в испуге отбежал и прижался к взволнованному хозяину, оставив свою жертву.

Щенок был ни жив ни мёртв, когда большие сильные руки подхватили его и крепко прижали к большой сильной груди.

До самого дома Малыш сидел на руках старика, не шелохнувшись, и думал об одном:

«Я – жалкий трус. Никогда старик не сможет мной гордиться. Зачем я ему такой? Теперь, наверное, будет ругать, ещё и прогонит, чего доброго…»

Но Городовой принёс маленького друга домой, дал тёплого молока и долго нежно гладил по рыжей спинке, успокаивая:

– Знаю, Малыш, тебе сейчас страшно и обидно. Сам когда-то был маленьким, тоже доставалось… Но ты не отчаивайся, поверь, однажды ты станешь сильным и таким крепким, что тебя уже никто не сможет обидеть.

Это было так неожиданно и так приятно! Старик верил в него! И щенок почувствовал себя чуть-чуть сильнее. Он немного успокоился и, удобно свернувшись калачиком возле ног большого друга, задремал, тревожно поскуливая и перебирая лапами.

Во сне он видел свою семью: мать, сестёр и братьев. Они прятались в подворотне от злых бродячих псов. Видел, как он, совсем маленький, вышел из укрытия, и ему тут же досталось сначала от чужих, а потом, когда вернулся, – и от матери за непослушание и порванную шерсть на боках. Щенку запрещалось гулять, но он был так любопытен… и вскоре снова высунулся. Его тут же заметили и погнали свирепые бродячие псы. Он бежал очень быстро, насколько хватало сил, ловко ныряя в маленькие дыры под заборами, не разбирая дороги. И только, когда сзади смолкли последние хрипы и лай преследователей, он остановился и, оглядевшись, понял, что потерялся. И, кроме того, почему-то не мог вспомнить, кто он и откуда…

«Так вот что со мной произошло, – догадался Малыш, проснувшись. – Уж лучше мне вообще одному не высовываться из дома!»