Сказки старого Вильнюса III

Улыбнулся, кивнул, залпом допил вино, поставил бокал на стол, закрыл глаза. Подумал: «Ну наконец-то». Подумал: «Интересно, какое оружие ты припас: яд, шнур, или стилет?» Подумал: «Если сейчас ты примешься душить меня подушкой, это будет слишком смешно, чтобы умереть». Подумал: «Чего же ты тянешь и тянешь?» И только тогда на грудь легла ласковая рука; пальцы ее однако были холоднее и тверже металла, они легко проникли под кожу, сокрушая ребра, добрались до сердца, обхватили его нежно, но крепко, чтобы не вздумало убегать, и Фабиан Файх, никому не известный немецкий писатель в дурацких розовых шортах, командировочный инженер, азартный игрок, балаганный шут, безупречнейший из ангелов смерти, прошептал в глохнущее от боли ухо:

– Душить подушкой – это действительно очень смешно. В следующий раз попробуем так.

…Опустился на колени, смотрел снизу вверх, шептал горячо, торопливо, глотая слезы, смеясь:

– Как же долго я тебя искал, знал бы ты. Сколько глупостей успел совершить. Сколько прекрасных, удивительных, животворящих глупостей, и все – во имя твое.

Спросил:

– Ты так до сих пор и не вспомнил меня?

Подошел сзади, бесцеремонно потряс за плечо:

– Эй, открой глаза, мы уже дома. Здесь звезды синие-синие, а небо вот прямо сейчас изумрудно-зеленое, но если тебе не нравится, можно просто подождать минуту-другую, оно уже начало менять свой цвет на алый, самое время проснуться, пожалуйста, воскресай.

Улица Лигонинес (Ligoninės g.) Все желания гостей

Считается, будто театр начинается с вешалки; на самом деле он, конечно же, начинается с улицы, на которой стоит. Процесс подготовки зрительского восприятия запускается еще по дороге на спектакль, и тут ничего не поделаешь. Лучшие из режиссеров это понимают и учитывают, остальным все равно не объяснишь.

Всякая гостиница тоже начинается с улицы. И, в отличие от театра, ею же заканчивается. Красивая, тихая улица за окном сгладит если не все, то многие недостатки сервиса, шумный же проспект или индустриальный пейзаж способны испортить самое благоприятное впечатление – не только от гостиницы, но и от города. И какой тогда вообще смысл путешествовать.

Поэтому к выбору гостиницы всегда относилась очень тщательно. Почти не интересуясь интерьером номеров и меню завтрака, придирчиво изучала локацию. Предпочитала получать рекомендации местных жителей, или более опытных путешественников, а в отсутствие таковых не ленилась искать фотографии и отзывы в интернете.

На этот раз оказалось достаточно спросить Расу: что это за улица такая у вас – Лигонинес? По карте, вроде бы, в центре. Там отыскался на удивление недорогой отельчик на дюжину, что ли, номеров. Берут тридцать пять евро в сутки, кормить обещают как перед казнью, трогательно сообщают на сайте, что исполняют все желания гостей – о чем еще мечтать?

Правильно, о тишине. И умиротворяющем пейзаже.

Раса, конечно, еще сто пятьдесят раз повторила, что подруга должна остановиться у нее, но информацию предоставила: тишайшая улица с односторонним движением, до Ратушной площади минут семь неспешным шагом, до Кафедральной – максимум четверть часа. Ни пивных, ни ночных клубов. И даже полдюжины фотографий послала, ее старшая внучка как раз получила в подарок телефон с камерой и теперь непрерывно щелкала все, что под руку подвернется, в том числе, улицы Старого Города. Вот и пригодилось.

На фото улица Лигонинес выглядела практически идеально – узкая, застроенная невысокими старыми домами, достаточно ветхими, чтобы не казаться глазированными пряниками, и черепица на крышах, похоже, потемнела от времени еще в начале времен. Тавтология, да. Зато красивая.

Решила: надо брать. Зарезервировала номер и, не отыскав на сайте опцию «раннее заселение», написала им письмо. Спросила, можно ли устроить так, чтобы в номер пустили не после полудня, а с утра пораньше? И сколько придется доплатить?

Думала – вот было бы славно. Потому что поезд из Москвы прибывает в Вильнюс в восемь утра. Теоретически, можно сразу же отправиться к Расе, которая с радостью накормит завтраком и пустит в горячий душ, но после почти тридцати лет разлуки хотелось бы предстать перед подругой юности в блеске и всеоружии. А не жалобной морской свинкой со слипшейся шерстью и заплывшими от раннего подъема глазками.

Ответ пришел почти мгновенно и приятно удивил: номер будет готов к восьми, оплате же подлежит только дополнительный завтрак. В постскриптуме трогательная приписка, как на сайте: «Мы исполняем все желания гостей».

Такие хорошие.

Решила привезти им из Москвы конфет, как возила всем и всюду в старые скудные времена, когда халва в шоколаде и засахаренные лимонные дольки могли сделать счастливым практически кого угодно. Сейчас-то, ясное дело, московскими сластями никого не удивишь, а все равно гостинец – хорошее дело. Никогда не помешает.