Сказки старого Вильнюса III

– Да понятно, понятно же, что не подслушиваете. Но какое гениальное совпадение! Возможно, вообще лучшее в моей жизни.

Хотела еще спросить: «А может быть, выпьете со мной чаю?» – но почему-то постеснялась. Подумала: «Это я в отпуске, а человек на работе. Для меня дружеское чаепитие, а для нее – обслуживание клиента.

Пусть отдыхает спокойно».

И только когда за рыжей закрылась дверь, подумала: «Ай, все-таки надо, надо было ей предложить!» Но догонять не стала.

Чай выдула весь, до капли. С лимоном и сахаром, чего уже много лет себе не позволяла. А потом уснула и спала как младенец – не до девяти, не до десяти даже, а до одиннадцати. И поутру чувствовала себя так, словно родилась заново. И впереди теперь снова целая жизнь, настолько прекрасная, что впору огласить коридоры пронзительными младенческими воплями – просто от полноты чувств.

Спустилась вниз, счастливая и немного виноватая, как все заспавшиеся люди, с детства приученные думать, будто долгий утренний сон – порок, предаваться которому следует втайне от окружающих. Сказала рыжей, засевшей за стойкой администратора со стопкой каких-то бумаг:

– Завтрак я уже, понятно, проспала. Но, может быть, еще можно получить чашечку кофе?

– У нас невозможно проспать завтрак, – улыбнулась рыжая. – Потому что его подают, когда гость проснулся. А не когда это удобно нам самим. Ну и кофе, конечно, тоже. Сколько пожелаете.

Тихонько вздохнула, не веря своему счастью:

– Господи, в каких только гостиницах я не останавливалась. Включая надутые буржуйские отели. Но такое слышу впервые. Вы – лучшие в мире.

– Спасибо, – рыжая была смущена и ужасно довольна. – Мы просто очень стараемся, – простодушно добавила она.

– А я так до сих пор и не спросила, как вас зовут. Простите. Я часто упускаю, что у всякого человека непременно есть имя, и его следует знать. И сама вечно забываю представиться. Со стороны это, вероятно, выглядит очень невежливо.

– Нет, что вы, – улыбнулась рыжая. – Имя – это совершенно неважно. Меня зовут Лина. И мне кажется, это вообще ничего не меняет.

– Ничего. Зато оно вам идет.

…Усадила в столовой у окна, за которым сияло почти майское солнце. Принесла горячий омлет, положила хлеб в тостер. Спросила:

– Вам кофе прямо сейчас?

Кивнула:

– Да, если можно.

И, сделав первый, самый горький, самый вожделенный глоток, призналась:

– Локти вчера кусала, что постеснялась предложить вам чашку чаю. Может быть, хоть кофе вместе попьем? А то вы работаете, я ем. Теоретически так и должно быть, но все равно как-то неуютно.

– С удовольствием, – легко согласилась рыжая. Взяла себе чашку, села рядом. Спросила: – Вам вчера поговорить хотелось? В следующий раз не стесняйтесь. Поговорить я люблю. А ложусь очень поздно.

– А встаете очень рано.

– Когда как. День на день не приходится. И потом, почти всегда можно вздремнуть после обеда. В это время уже никаких дел.

Почти не слушала. Думала о своем. И сама не заметила, как заговорила вслух:

– Сейчас мы с вами находимся в очень интересной точке. Мизансцена допускает любой диалог. Абсолютно любой, вы только подумайте. Руки наши, таким образом, развязаны. И одновременно связаны – общепринятыми условностями, помноженными на индивидуальные представления о том, как следует себя вести, нашим темпераментом и сиюминутным настроением – оно, возможно, вообще самый важный фактор. Но все равно, некоторый выбор у нас есть. Можно завести светскую беседу о погоде; впрочем, сегодня она того вполне заслуживает – хороша, чертовка! Можно расспрашивать друг друга – вы меня о Москве и моей работе, я вас – легко ли содержать гостиницу в не самом популярном среди туристов городе Восточной Европы. Еще я могу предаться сентиментальным воспоминаниям, и тогда вам предстоит выслушать длинную-длинную историю моей дружбы с Расой, нашей общей юности, и как я каждый год собиралась приехать летом к ней в гости, то есть сюда, в Вильнюс, но так и не сложилось; один раз я даже от поезда отстала в Смоленске и тогда решила: ну все, точно, не судьба. Не нужно мне в Вильнюс. И больше не пыталась – до позавчерашнего дня. Но слушайте, как же я рада, что все-таки доехала! И, кстати, вот нам еще одна возможная тема для светской беседы: я могу взахлеб рассказывать, как мне тут понравилось, а вы – слушать и любезно кивать, куда деваться. Выслушивать восторженных туристов – важная часть вашей работы, это я понимаю и от души вам сочувствую. Впрочем, вместо восхищенного лепета я могу выступить в жанре недоуменного сетования. Буду, скорбно цедя кофе, жаловаться на нашу с Расой вчерашнюю встречу. Рассказывать, какая она стала старая и скучная. И я, следовательно, тоже, мало ли что мне самой кажется. Но это совсем уж неинтересно, поэтому Расу вычеркиваем. Будем считать, я ее просто выдумала, как повод махнуть на выходные в Вильнюс. Я сама уже почти в это верю.

Отхлебнула кофе и решительно заключила: