Сказки старого Вильнюса III

— Знаешь что? — сказала Рут. — Если завтра ты опять будешь все помнить, можешь не делать вид, будто никакого разговора не было. И я не стану. Потому что разговор был. Для меня это важно. Сон, не сон — да хоть галлюцинация. Все равно глупо было бы от него отказываться. Хоть и чокнуться можно, если хоть на минуту задуматься о сопутствующих обстоятельствах.

— Я вчера вечером решил, что все дело в белом кролике. Как только в истории появляется белый кролик, разум может подавать в отставку. Ему же будет спокойнее.

— В белом кролике? — переспросила Рут. — Слуууушай! Ну конечно. Сразу могла бы догадаться. А ну-ка скажи, что сейчас делает Лена?

— Дрыхнет в клетке без задних ног.

— А ты попробуй ее разбудить… Нет, погоди секунду. Послушай. Если я исчезну, как только Лена проснется, значит, я угадала. Тогда выходи в скайп прямо сейчас. Я тебе все объясню. А потом пойду сдаваться в сумасшедший дом.

Сказал растерянно:

— Ладно.

И полез в клетку за Леной. Очень медленно и осторожно. Трудно разбудить кролика, не испугав.

К счастью, кролик Лена была не из пугливых. Даже не вздрогнула, когда Эдгар ее погладил. Моргнула и принялась обнюхивать его ладонь, доверчиво положив на нее передние лапы.

Сказал:

— Я молодец. Очень аккуратно ее разбудил. Достать? Хочешь поздороваться?

Но ему никто не ответил. Рут действительно исчезла. И кран на этот раз за собой закрыла. И чашку оставила в мойке — ослепительно чистую, глазам больно.

Подумал: «Ну надо же, а». И пошел включать компьютер, как договорились.

Рут уже ждала его в скайпе. Даже успела написать: «Ну и где же ты?» Такая нетерпеливая.

Спросил: «Слушай, все было, да?»

Дурацкий, конечно, вопрос — это если вне контекста. Зато с ним — в самый раз.

«Было, — ответила она. — Более того, я тебе сейчас расскажу, что именно было. Обхохочешься. Хочу это видеть. Попробую позвонить. По ночам тут вроде нормально все работает».

Когда Рут появилась на экране, стало ясно, что пижама с медвежатами по-прежнему на ней. Не то доказательство, не то просто совпадение, поди разбери. Но, безусловно, добрый знак.

— У нас еще детское время, — сказала она. — Чуть-чуть за полночь. Я тут очень рано ложусь и встаю, а дома была такая сова! Но джетлаг творит чудеса. Сейчас быстренько расскажу тебе про Лену и пойду спать дальше. Просто до завтра откладывать не хочу. Завтра проснусь с ясной головой, подумаю: «Что за глупости» — и не стану ничего тебе рассказывать. А это будет нечестно.

Молча кивнул, подбадривая ее. Дескать, что там про Лену?

— Штука в том, что это я ей приснилась, — сказала Рут.

— Что? Ты? Кому?

Так растерялся, что задал как минимум два лишних вопроса. Вполне можно было ограничиться одним «Чтооооо?!».

— Я. Приснилась. Кролику. Лене.

Рут говорила громко и четко, практически по слогам. По некоторым косвенным признакам Эдгар догадывался, что у него по-дурацки распахнулся рот. Но ничего не мог с этим поделать.

— Ну что ты теперь смотришь на меня как на чокнутую, — вздохнула Рут. — Я-то, конечно, чокнутая, не вопрос. Но сейчас дело говорю. С Леной все, видишь ли, очень непросто.

— Ну да. Она же белый кролик.

Наконец-то справился с непокорным ртом, сложил его в более-менее убедительную улыбку.

— Ты сперва дослушай. С Леной у нас было вот что. Когда я принесла ее в дом, поселила в своей спальне — ну, чтобы всегда была под присмотром. И все у нас шло хорошо. Только я время от времени просыпалась посреди цветущего луга. Такой, знаешь, идеальный луг, залитый солнцем, заросший свежайшей молодой травой, и дождь явно недавно прошел, и земляника поспела. Я думала — какой хороший сон — и спала себе дальше. Не брала в голову. Да и кто бы на моем месте стал? А что у меня в волосах то и дело застревала трава, ничего удивительного — если учесть, что я постоянно собираю ее для кролика. Потом я купила большую клетку и поставила ее в кухне. Лена к тому времени уже вполне обжилась, я решила, можно оставлять ее на ночь одну. И какое-то время ничего особенного не происходило. Ровно до тех пор, пока я не стала спешно дописывать диссертацию. Штука в том, что когда я напряженно работаю, я начинаю много курить. Помогает сосредоточиться; впрочем, неважно. Важно, что из-за этого мне пришлось устроить рабочее место на кухне. Это единственное помещение в доме, где можно курить, потому что там отличная вытяжка, ну и вообще, кухня есть кухня, там должно быть можно все.

— Точно.

— Рада, что ты тоже так думаешь, — зевнула Рут. — Обидно было бы не сойтись с тобой в одном из самых главных вопросов бытия.

— Вот и я обрадовался. Извини, что перебил.