Сказки старого Вильнюса III

Я открыл было рот, чтобы возразить, но не стал. Слишком уж быстро кружилось небо, чтобы спорить. Тем более взрослые действительно иногда врут, это я уже знал.

Было лето, каникулы, почти все соседские дети разъехались, и мы с Наташкой бродили всюду вдвоем. «Могущественные повелители тысячи дворов», — говорила она, и я безмерно гордился столь высоким званием.

На самом деле дворов в нашем квартале, за пределы которого нам запрещали выходить под страхом вечного, до самой осени, заточения в душной квартире, было гораздо меньше, но мы не сомневались, что рано или поздно храбро перейдем дорогу, свернем за угол и распространим свою безграничную власть до самых дальних городских окраин.

А пока я заново изучал ближайшие к дому окрестности. В Наташкиной компании они вдруг снова исполнились сладкой, завораживающей угрозы, как в те дни, когда я впервые вышел во двор один. Снова стали неведомой территорией — формулирую я сейчас. Но это просто слова взрослого человека. А тогда были ощущения — подлинные, неописуемые. Мои — навсегда.

— Там живет девочка, которую превратили в старушку, — говорила Наташка, указывая на угловое окно двухэтажного дома, такого же ветхого, как наш.

— А разве так бывает?

Никогда ни на миг не подвергал ее слова сомнению. Но мне были нужны подробности, чем больше, тем лучше, тем легче уложить в голове новую информацию — совершенно сокрушительную, когда имеешь дело с Наташкой.

— Бывает вообще все, — строго говорила она. — Просто некоторые вещи — редко. Так редко, что никто их не замечает. Думают, все нормально, всегда так было. А я замечаю. Однажды эта старушка прыгала во дворе через скакалку. Прыгала и плакала. Представляешь? Ясно, что она еще недавно была девочкой, а потом ее — рррраз! — и заколдовали. Даже в школу пойти не успела, наверное. Хотя это как раз не самое страшное.

— Кто заколдовал? — холодея от ужаса, спрашивал я.

— Есть одна ведьма. Часто ходит по нашей улице, но по лицу ее не узнать, оно каждый день новое. И всегда с виду добрая-добрая. Ни за что на нее не подумаешь! Ходит и высматривает — вдруг мама с ребенком идет. Это ее добыча. Подходит, здоровается — ой, я ваша новая соседка, будем знакомы. И завязывает разговор, долгий-долгий. Всегда про болезни и другие неприятности. Мама стоит, слушает, взрослым про болезни всегда интересно. Ну, или просто стесняется сразу уйти. Ребенок скучает. И тут ведьма — бац! — дает ему конфету. Если взял — все, тебя заколдовали. Даже есть эту конфету не обязательно. Все равно завтра проснешься уже старенький. Родители увидят, скажут: ой, вы кто такой? А где наш сыночек? И выгонят старика на улицу, живи как хочешь. У этой бабушки со скакалкой хотя бы дом есть, повезло ей.

— А если не брать конфету, не превратишься?

— Не превратишься. Хотя на самом деле, если идешь с мамой и к вам подошла такая незнакомая добренькая бабка, лучше вообще сразу убегать. И пусть потом кричат и наказывают сколько хотят. Главное, что не заколдовали. А маме не объяснишь… А вот, смотри! В этом доме до революции жил граф-разбойник, он проиграл в карты свое состояние и вместе со слугами стал грабить по ночам купцов. А перед смертью закопал в саду клад — триста золотых колец с огромными бриллиантами. Но клад лучше не выкапывать, если кольца пролежат в земле ровно триста лет, из них вырастут алмазные деревья, представляешь, как будет красиво?.. А вон в том дворе весной растут черные тюльпаны. Сейчас их уже нет, отцвели. Но следующей весной не забудь посмотреть. Знаешь, откуда берутся черные тюльпаны? Они всегда вырастают только на могилах пиратов. И значит, здесь…

— Прямо во дворе могила пирата?!

— Ну да. Например, он прапрапрадедушка хозяев. Или просто пришел к их прадедушке в гости, чтобы его убить. Но прадедушка храбро сражался, застрелил пирата и закопал в саду. Вполне может такое быть. Просто никто не знает. А тюльпаны с тех пор растут, черные-пречерные. Весной сам увидишь, я не вру.

Я и не сомневался.

— А в этом доме, — Наташка переходила на шепот, — живет холостяк. Так называются люди, которые никогда не женятся. По разным причинам. Некоторые разведчики, как Штирлиц, и с ними все понятно. Разведчику с женой трудно жить: правду рассказывать нельзя, а врать каждый день неохота. Еще бывают ученые, им жениться просто некогда. И космонавты, которые готовятся лететь на Марс, туда жену брать нельзя, а дома навсегда оставлять нечестно. Но этот человек-холостяк не женится, потому что дружит с привидениями. Они к нему ходят в гости по вечерам. А жена ни за что бы не разрешила.

— Почему? — удивлялся я. — К папе гости часто ходят. И мама разрешает. И даже рада.

— Ну так к твоему папе, наверное, просто люди ходят. Людей многие разрешают домой приводить. А привидений все взрослые боятся, кроме этого человека-холостяка.

— А ты боишься?

— Наверное, не боюсь. Но точно пока не знаю. Я же их еще никогда близко не видела. Только издалека, в окно.

— В окно? — благоговейно переспрашивал я.