Сказки старого зоопарка (СИ)

Бездомный сирота почувствовал себя властелином огромной страны с прудами и перелесками, замками и угодьями, разношерстными подданными и их секретами. Дневная и ночная жизнь зоопарка оказалась совершенно разной, помимо учтенных зверей здесь жили голуби и вороны, ежи и крысы, приблудный лис, пара сычиков… и пяток страхолюдных созданий, о которых имели понятие разве что составители бестиариев. Впрочем, Павка быстро догадался, что с обитателями клеток порой все сложно. И это ему тоже понравилось. Он вел записи, фиксируя догадки и наблюдения мелким почерком с жуткими грамматическими ошибками, пробовал рисовать необычных зверей и птиц. Заметив рвение неофита, зоотехник посоветовал парню поступить в местный техникум, благо знакомство есть, и получить нормальное образование. Подумав немного, Павка отказался — он уже понял, что сторожа самые важные люди в стране.

О Джиме он конечно не позабыл, но стал уделять псу меньше времени — собачий лай порой пугал робких созданий и мешал наблюдениям. У овчарки тем временем появился иной интерес.

Дядя Рифат первым заметил неладное — обычно Джим не страдал отсутствием аппетита и дочиста вылизывал миску. Кормили в зоопарке скудно и если бы не паек, положенный служебным собакам, пришлось бы довольствоваться пустой кашей. А так в миске нет-нет да попадались кости и хрящи с кусочками мяса. И пес повадился делать запасы, таскать мясной паек в конуру. Приносил, засовывал внутрь и укладывался у входа, сторожко шевеля ушами. Дядя Рифат позвал Павку, парнишка оттащил пса, старший сторож заглянул в будку — и чуть не лопнул от смеха. На куске мяса всеми четырьмя когтистыми лапами стоял черно-белый котенок размером с варежку и свирепо шипел на непрошеного гостя. Под носом у котенка красовалось пятно — словно маленькие усы очень знакомой формы. Дядя Рифат ловко схватил малыша за шкирку и выволок на свет.

— Ну и злой же стервец! Павка, глянь — вылитый Гитлер.

— Бачу, дядя Рифат. Гитлер и есть. Відпусти його, пока мени собака не з'їла.

Джим и вправду ощерил клыки, рычание клокотало в широкой груди пса. Слава богу, что дядя Рифат не хотел обижать кота — крысы в зоопарке плодились и здравствовали, мохнатых крысоловов могучей местной породы завербовали и вывезли очищать от грызунов Ленинград. А малыш обещал вырасти знатным охотником… Котенок вывернулся, вцепился сторожу в палец, дядя Рифат выругался и разжал руку. Мохнатый стервец юркнул к собаке, уселся между передних лап и начал демонстративно вылизываться. Гитлер и есть!

На собачьих харчах кот рос быстро, из взъерошенной варежки с хвостом-щеткой превратился в роскошного зверя. Черно-белая шкурка лоснилась, длинные усы топорщились, желтые глаза смотрели на мир презрительно и спокойно. Охотник из Гитлера оказался хороший, первую крысу он задавил еще зимой и с тех пор регулярно украшал порог сторожки свежей добычей, доказывая, что не зря ест свой хлеб. К слову он обожал ржаные горбушки, ради них, презрев достоинство, становился на задние лапы и царапал передними воздух — угости, человек! До воровства со стола кот ни разу не унижался.

Пока Гитлер помещался в ладонях, пес ухаживал за ним как за щенком. Вылизывал, грел, воспитывал, мог и зубами прихватить за капризы. После первой успешной охоты зауважал. Джим прощал Гитлеру хулиганские выходки — напрыги из-за угла, охоту за пушистым хвостом, дурную привычку лупить лапой по носу, когда пес устраивался дремать на солнышке. В дождливые дни и снежные месяцы приятели спали вдвоем в конуре, кот мостился под боком у пса и тихонько мурлыкал. Ранней весной Гитлер пропал на месяц, вернулся драный, с разорванными ушами и шрамами на довольной морде. Дружба возобновилась.

На дежурства они выходили вместе — впереди маршировал Павка, следом вышагивал Джим, на его мохнатой спине, важно поглядывая по сторонам, ехал Гитлер. Внимательный кот первым замечал непорядок и начинал выть мерзким голосом, пес басовито лаял, сторож шел разбираться. Старенький дробовик, заряженный крупной солью, Павка с собой не носил — случайные пьянчужки и притаившиеся парочки разбегались от звонкого заливистого свистка, а грабители в зоопарк не захаживали… до поры — до времени.

Зима с сорок шестого на сорок седьмой выдалась холодной и малоснежной. Одичалые псы, волчьи вымески, злобные и бесстрашные, повадились резать скот в деревнях, забираться в хлева и овчарни, как делали всю войну. Вот только домой вернулись мужчины, обнаглевших хищников встретили вилами, топорами и выстрелами. Уцелевшие псы потянулись из лесов в город — к городским помойкам и задворкам, мягкотелым домашним шавкам и непуганым кошкам. Поговаривали, что пропадали и люди — припозднившиеся забулдыги, безногий нищий, сумасшедшая тетка из вороньей слободки.