Сказки старой Англии (сборник)

Песня астролога

В полночные светы

    Вглядись же хоть раз —
Сверкают планеты,
    Хранящие нас.
Неужто с врагами
    Нам не совладать,
Коль с нами – над нами! —
    Небесная рать?

Все наши желанья,

    И думы, и сны
Огнем мирозданья
    Меж звезд зажжены.
И дух наш, и тело,
    И образ, и путь
От тех же пределов
    Наследуют суть.

Кто волей свободной

    Спесивится всласть,
Звезды путеводной
    Не чувствовал Власть,
Звезды недвижимой
    Не понял Закон,
Свободою мнимой
    Навек ослеплен.

Содвинутся горы —

    Знай, это Земля,
Из общего хора
    Владыке внемля,
Его приближенье
    Услышит опять
И дрожь восхищенья
    Не сможет унять.

Подымутся воды,

    Прихлынут ручьи,
Стремя на свободу
    Потоки свои —
Бороться напрасно,
    Преграды им нет,
Их ярость подвластна
    Лишь ходу Планет.

Из хаоса нитей

    Над бездной времен
В цепочку событий
    Твой жребий вплетен.
И нить его Пряха
    Так держит в горсти,
Чтоб ношу без страха
    Ты мог пронести.

Сомненья терзают —

    Ты помни одно:
Лишь тот отнимает,
    Кем было дано,
Кто, голос твой слыша,
    Всему судит срок
И Милостью свыше
    Подводит итог!

Так будь же смелее —

    Предвечный с тобой!
Гляди веселее
    И весело пой:
Неужто с врагами
    Нам не совладать,
Коль с нами – над нами! —
    Небесная рать?

Перевод Т. Чернышевой

Однажды вечером, после чая, решено было играть за домом в прятки с велосипедными фонариками. Дан повесил свой фонарь на яблоню возле ограды, а сам пригнулся под кустом крыжовника, готовый сорваться с места, как только Уна его обнаружит. Ее фонарь закачался, приближаясь, – и вдруг исчез: Уна спрятала его под плащом. Дан замер, прислушиваясь к ее шагам, и тут на другом конце огорода кто-то громко кашлянул. Оба подумали, что это Филлипс, их садовник.

– Все в порядке, Фипси, – крикнула Уна, – мы не топчем твои драгоценные грядки!

Она подняла повыше фонарь – и там, за грядками со спаржей и зеленью, показался человек, похожий на огородное пугало, в истрепанном черном плаще и островерхой шляпе. Рядом с ним по дорожке шагал Пак. Дети побежали навстречу. Незнакомец произнес что-то непонятное про ветер в голове.

Оказалось, он беспокоится, как бы они не подхватили простуду.

– Вы сами, кажется, немного простужены, – посочувствовала Уна, заметив, что он после каждой фразы глубокомысленно покашливает.

– Дитя, – нахмурился незнакомец, – если Небу угодно было наказать меня сей немощью…

– Ну, ну, – вмешался Пак, – девица вовсе не хотела тебя обидеть. Мне-то ведомо, Ник, что добрая половина твоей немощи – всего лишь уловка для простаков. А ты ведь и так свое дело знаешь, и охота тебе кряхтеть да кашлять?

Незнакомец пожал худыми плечами.

– Чернь, – сказал он, – не любит неприкрашенных истин. Вот и приходится философу прибегать к ухищрениям, дабы привлечь ее взгляд или – кхем! – слух.

– И что ты об этом думаешь? – спросил Пак у Дана.

– Не знаю, – растерялся тот. – Похоже на урок из учебника.

– Урок? Ну что ж! Бывали на свете учителя и похуже, чем Ник Калпепер… Где бы это нам присесть, только чтоб не в доме?

– На сене, в сарайчике у Мидденборо, – предложил Дан. – Он не рассердится!

– А? – поднял голову мистер Калпепер, разглядывавший при свете фонаря бледные цветочки чемерицы. – Вы сказали, господин Мидденборо нуждается в моих услугах?

– Боже упаси, – ухмыльнулся Пак. – Господин Мидденборо – просто лошадь и не так уж далеко ушел от осла. Идемте!

Их длинные тени заскользили и запрыгали по шпалерам фруктовых деревьев. Они вышли из сада и гуськом зашагали мимо дремлющего курятника и похрапывающего свинарника к сараю, где отдыхал Мидденборо – старый пони, что возил травокосилку. Дети поставили фонари снаружи, на край поилки для кур, и в ласковых глазах Мидденборо заиграли зеленые отблески. Все протиснулись внутрь и устроились на сене, только мистер Калпепер задержался в дверях.

– Осторожней, – предупредил Дан, – в сене попадаются колючки.