Сказки старой Англии (сборник)

И снова сквозь тени и мороки сна
Он родину видел свою.

– Ты уже это стихотворение читаешь? – удивился Дан. – Я, видно, малость задремал и пропустил, с чего там началось…

На средней скамье лодки, рядом с панамкой Уны, лежали три листа – ясеневый, дубовый и листок терна: наверное, они упали с наклонившихся над водой веток; и ручей журчал и смеялся, точно увидел что-то смешное.

Руны на мече Виланда

Я выкован,

Чтобы владельца предать
В первом бою.

Я послан,

Чтобы сокровище взять
В дальнем краю.

Сокровище это

На берег всплывет
Из бездны вод,

Как рыба, блеснет

И канет обратно
В бездну вод.

Оно принесет

Не власть и не меч —
Великую Вещь.

Король возжелает

Его захватить
И во зло обратить.

Сокровище снова

На миг всплывет
Из бездны вод,

Как рыба, блеснет

И канет обратно
В бездну вод.

Ценой его станет

Не власть и не меч —
Великая Вещь.

Центурион Тридцатого легиона

Перевод Г. Кружкова

* * *

Городу, роду и племени
    Жизнь отмеряет века,
Для бесконечного Времени
    Век у них, что у цветка.
Но раскрывается снова
    Цвет, лишь сойдут холода:
Так на руинах, из праха земного,
    Вновь растут города.

У распустившейся лилии

    Воспоминаний нет,
Что за ветра сгубили
    Лилии прежних лет.
Радостно и уверенно
    В мире цветет она,
Знать не зная, что ей отмерена
    Лишь неделя одна.

Так милосердное Время

    Жалует нам с тобой
Не знаний тяжкое бремя,
    А только порыв слепой.
И мы, не веря в забвение,
    Твердим и в краю теней,
Что наши деянья и наши творения
    В мире всего прочней.

Перевод М. Бородицкой

В тот раз Дан что-то не доучил по-латыни, и его не пустили гулять, поэтому Уна отправилась в Дальнюю Рощу одна. На западной опушке этой рощи в дупле древнего бука хранилась большая катапульта Дана со свинцовыми зарядами, которую смастерил для него старик Хобден. Они называли это место Волатеррами – в честь крепости, упоминаемой в «Песнях Древнего Рима»:

От грозных башен Волатерр,
Что некогда воздвиг
Какой-то древний великан
Для доблестных владык…

Они были этими «доблестными владыками»; а с тех пор, как Хобден навалил кучу хвороста между деревьями, превратив гребень холма в настоящую твердыню, он сделался для них тем самым «древним великаном».

Уна проскользнула сквозь потайной лаз в ограде и встала над обрывом, приняв самый доблестный вид, какой только могла. Сверху ей был виден Волшебный Холм и все изгибы реки, вьющейся между лугами и посадками хмеля – от самого Веллингфордского леса до домика Хобдена возле кузницы. Юго-западный ветер (на вершине Волатерр всегда ветрено) дул со стороны лысого холма, на котором стояла Чериклекская ветряная мельница.

Шум деревьев и гул ветра в ушах всегда волнуют, наполняют душу тревогой: вот почему, когда стоишь на Волатеррах, строки из баллад сами слетают с губ, смешиваясь с голосами ветра и леса.

Уна достала из тайника катапульту Дана – по правде говоря, это была просто-напросто рогатка – и приготовилась достойно встретить войска Ларса Порсены, крадущиеся там внизу, вдоль реки, сквозь серебристые, трепещущие заросли ив. Шумный вихрь с протяжным воем промчался по долине, и в тон ему Уна продекламировала навзрыд:

До самой Остии Астур
Опустошил страну.
Пал осажденный Юникул.
Его бойцы в плену.

Но шквал, не долетев до леса, неожиданно прянул в сторону и, мощно тряхнув одинокий дуб на Глисоновом лугу, упал и превратился в легкий ветерок, от которого верхушки трав затрепетали и пошли гибким, волнистым изгибом, как хвост у кошки, изготовившейся к прыжку.

Добро пожаловать, герой,
К своим полям родным!
Чего ты ждешь? Перед тобой
Открытый путь на Рим.

Она подняла катапульту и выстрелила прямо в затаившуюся тишину зарослей, где трусливо прятался ветер. Какое-то резкое мычание отозвалось в кустах боярышника.