Сказки темного города. Яд

Девочка отвернулась, явно не желая отвечать, но потом заплакала и вытирая слезы проговорила:

– А мы с мамой одни. Папы нету у меня.

– У меня тоже нету папы, то есть он есть, но…в общем он не очень хороший теперь. А что с твоим случилось? – я взяла подол своего длинного платья и вытерла ним мокрый нос малышки.

– Моего папу убили…фэйри и люди, – она надула губи и скрестив руки на груди отвернулась от меня.

– Ничего. Зато у тебя есть мама, – попыталась я смягчить ситуацию.

– Да, мама у меня самая лучшая, – на лице девочки промелькнула улыбка и ее личико враз стало ангельским.

– Так где твоя мама? – вновь зада я вопрос.

– Маму фэйри забрали. Она на фабрике работает у графа Вариса фон Гранда. В ее смену пожар произошел и сгорело много тканей. Мама не виновата была, поскольку с ней тогда дежурил и мужчина один, фэйри. Вот он и заснул с сигарой в руках. А мама тогда ко мне прибегала, чтобы покормить. Когда вернулась, то увидела дым, врывающийся из окна. Она подняла тревогу и пожар вскоре потушили. И хоть убытки не такие уже и большие были, но все это записали на маму, поскольку тот фэйри сказал, что она поступила неосторожно, оставив зажженную лампаду на столе…

– И что? Поверили фэйри, а не твоей маме? – не веря своим ушам проговорила я. – И давно забрали твою маму?

– Конечно поверили фэйри, – засопела носом девочка, – а забрали утром еще. Они ее заставляют работать теперь дольше обычного, чтобы она долг отработала, – хлюпая носом сказала малышка.

– И чего ж ты сидишь здесь, а не дома? – удивленно спросила я.

– Маму жду. Не хочу без нее в дом идти. Там страшно одной.

– Дома страшно, а здесь нет? – улыбнулась я, потрепав девочку по голове. – Пойдем, побуду с тобой, пока мама твоя не вернется.

– Пойдем, – улыбнулась малышка и вскочив на ноги ухватилась за мою руку своей маленькой ладошкой.

Спустя минут пять ходьбы по улице мы оказались у небольшого домика. Пройдя следом за девочкой и засветив лампу, мы очутились в небольшом помещении, окинув взглядом которое я поняла, что малышка и ее мать были очень и очень бедны. Но даже отсутствие дорогого убранства в комнате не портило умилительно-уютной атмосферы их жилья. Белоснежные занавески на окнах, милый тканый коврик на полу, вышитые подушки, на которых красовались диковинные птицы и просто непередаваемая чистота – все это говорило о том, что хозяйка этого дома была трудягой еще той. Улыбнувшись, я перевела взгляд на девочку, и улыбка сползла с моего лица в два счета, поскольку на меня глядела пара серых глаз, оранжевые прожилки зрачков которых говорили о том, что сей ребенок был наполовину вервольфом.

– И ты так смотришь, – девочка опустила взгляд, нахмурив с болью свои великолепные брови, которые дугой обрамляли ее глаза.

Выдохнув я едва смогла взять себя в руки и тряхнув головой сказала:

– Просто никогда не видела полукровку вервольфов, – слегка улыбнувшись я приподняла лицо девочки пальцами. – Я нормально отношусь к этому и не считаю, что полукровки фэйри чем-то лучше вас.

Девочка усмехнулась и как-то не по-детски ответила:

– Ты хотя бы не произноси этого нигде. А то выпороть велят.

– Это да. Лучше молчать о таком, – промолвила я. – А давай чай может выпьем? – решила я сменить тему этого щепетильного разговора.

– Давай, – девочка враз заулыбалась и пошла ставить чайник на горелку.

Спустя несколько минут мы уже сидели за столом и пили мятный чай с имбирным печеньем, испеченным матерью Нироль.

– А ты что делала ночью на улице? – спросила она, смешно потягивая чай из чашки.

– Да так, – махнула я рукой. – Сбежала из одного места.

– Тоже фэйри довели? – спокойно спросила малышка.

– Довели, это точно. Точнее довел… – наморщила я лоб.

– Они очень строгие, порой даже жестокие. Жаль, что люди не могут быть сами по себе и не дружат с вервольфами, – девочка опустила голову и грустно начала собирать крошки со стола пальцем, – скоро таких как я отправят на землю вервольфов. Фэйри распорядились. Я слышала, как мама плакала, рассказывая это нашей соседке, у которой тоже сын полукровка-вервольф, только старше меня.

– Ну так может вам с мамой и лучше будет там, среди них? – осторожно спросила я.

– Да какое лучше? Они же не с мамами отправлять нас туда будут. Сказали, что просто всех полукровок нужно отвезти туда, откуда нас в подоле принесли наши матери. А мама меня ни откуда не приносила. Папа здесь жил во время перемирия, он был в составе свиты посла вервольфов. А потом, когда нападение случилось, то папу убили и мама одна осталась. А так бы папа забрал ее обязательно с собой. И я жила бы там, – девочка говорила это с таким отчаянием, что мне стало не по себе от мысли о том, как они и правда выживали здесь, эти малыши, плоды любви вервольфов и людей, да не только они, а и их родители.