Сказки темного города. Махаон

Я быстро соскочила со стола и, поправив платье, просто пулей вылетела из столовой, на ходу вытирая слезы. Благо, никого не было на первом этаже, и я благополучно выскочила на улицу. Обойдя особняк, направилась на старую территорию, находящуюся за огромным садом. Отец еще до падения столицы хотел восстановить старую часовню, грот и огромный старинный фонтан, построенные несколько веков назад, а мне казалось это место таким романтичным, и я очень не хотела обновлений. Я часто любила прятаться здесь ото всех, сидя порой на каменных лавах под высоченным сводом часовни, или бросая камешки в наполненный дождевой водой фонтан. Окинув взглядом территорию, отметила про себя, что практически ничего не изменилось за минувшие годы. Все те же поросшие травой мощеные камнем дорожки, те же серые, обветренные каменные постройки, все та же тишина, которая так нужна была мне в этот момент. Толкнув скрипучие двери часовни, я прошла внутрь и села на свое любимое место у удлиненного окошка, через которое просачивался солнечный свет. Закрыв глаза, попыталась успокоиться, но лишь еще сильнее заревела. В какой-то момент до моих ушей донесся шорох и некое подобие рычания или измученного стона. Вмиг прекратив сопеть, я встала с скамьи и огляделась, пытаясь понять, откуда шел звук. Помещение было небольшим и здесь точно никого не могло быть. Затем вспомнила про подземную часть часовни, ту, где был древний склеп. Обойдя с другой стороны алтарь, я окинула взглядом мощную железную дверь, которую явно установили не так давно. Дернув тяжелый засов, едва смогла отпереть не желавшую поддаваться решетку. Посмотрев на каменные ступени, ведущие в темный склеп, я не была уверена, что хочу знать, кто был заперт там. Снова хриплый рык, звук металла, и тут меня осенило. Вервольф. Именно его держали здесь. Выдохнув, начала спускаться вниз и когда преодолела последнюю ступеньку, то застыла в ужасе. Огромный серый волк, истерзанный, вымотанный, лежал посреди склепа на холодном полу. Его живот судорожно поднимался и опускался, выдавая то, что животное едва могло совладать с болью. Когда мои шаги зашуршали по камню, он лишь на мгновение приподнял голову и, захрипев, опустил ее обратно на пол. Остановившись в паре метров о него, я неуверенно вытерла покрытый испариной лоб. Я хоть и была призывающей, но это касалось больше волков или вервольфов-одиночек, которые не особо любили свою человеческую натуру и предпочитали жить в волчьей стае. А такие вервольфы, как этот…они были отдельным видом и не разорвет ли меня это чудо природы, подойди я ближе, не могла быть в этом уверена. Но жалость переборола мой страх и, взяв стоящее в стороне ведро с водой, я оторвала от своего платья большой кусок ткани и двинулась к животному. Едва только опустилась подле волка, как он оскалил свою огромную пасть.

– Тише, – дрожащим голосом проговорила я, – я помогу.

Животное всего мгновение смотрело на меня недоверчиво, затем закрыло глаза и, заскулив, опустило голову. Протянув дрожащую руку, я погладила засаленную шерсть на голове. Затем придвинулась ближе и отодвинула стальной ошейник, на котором и правда изнутри были острющие шипы.

– Господи, да как же так можно, – прошептала я, окинув взглядом огромные раны на могучей шее волка.

Намочив тряпку, осторожно протерла рану. Волк дернул головой и зарычал от боли. Из одной, самой глубокой раны засочилась кровь. Вернув тряпку в ведро, я нахмурилась. Проведя пальцем по темной, тягучей жидкости, в изумлении уставилась на оставленный ею след.

– Не может быть! Ты чернокровный!