Сказки темного города. Сателлит

Мужчина отпил чай из чашки, держа ее дрожащими руками. Я же задумчиво слушала его, стоя у окна, за которым рой снежинок выводил медленный танец. Сколько недель прошло с того самого дня, как я впервые переступила порог этого замка? Шесть или семь? Я совсем потеряла счет времени. Все дни для меня слились в одно единое целое. Права оказалась Гвэн, сказав тогда мне, что единственный выход из состояния безысходности – это принятие жизни одним днем. Тренировки, жесткие требования Арона, властное подавление хоть малейшего проявления желания жить так, как хотелось, нездоровое соперничество за право быть в будущей команде стригфаэра и многое-многое другое вымотало меня настолько за это время, что я напрочь ушла в себя, перестав даже общаться с кем-либо. Единственным моим другом здесь была, кто бы мог подумать, именно Марисоль. Все остальные…Ингрид, Рима, и многие другие девушки, просто не выносили моего бесконечного стремления вырваться из-под гнета правил, которым подчинялись подневольные и которые я, как не старалась, но нет-нет, да и нарушала порой. Они жили этой жизнью, я же задыхалась от нее. Именно это и разверзало между нами пропасть по имени «завтрашний день», которую я никак не хотела закапывать в своем подсознании, а они не хотели даже думать о ней, предпочитая тот миг, который дарил мимолетный момент настоящего. Гвэн была права, но я не могла позволить себе жить так, как учила она. Внешне я пыталась сдерживаться, но внутри бушевала буря, не иначе.

– И что, все погибли? – спросила я наконец у Дорина, друга Ингрид, который вернулся не более как час назад с задания.

– Все, – он проглотил комок в горле. – Никого не пощадил брат Арона. Мало того, он даже, мне кажется, испытал некоего рода торжество, уничтожая тех, кого взращивал его брат. Хотя, нужно отдать ему должное, он хотя бы не отдавал приказ пытать нас, как это заведено у стригфаэров. Просто быстрая, усыпляющая смерть после недолгих расспросов.

– А тебя почему отпустили? – прищурила я глаза.

Мужчина на мгновение закрыл глаза, затем ответил:

– Дэвору нужен был посланник. Вот он и отправил меня назад.

– И что за послание? – спросила я, прекрасно зная, что он мне, конечно, не ответит, но все же попытаться стоило.

В этот момент дверь в кабинет отворилась и на пороге показался Арон. Как всегда внешне уравновешенный стригфаэр, даже не взглянув на меня, подошел к Дорину и сел напротив него. Мне же он лишь жестом дал понять, чтобы я ушла. Едва не хмыкнув, я забрала книги со стола, за которыми, собственно и пришла в кабинет, и покинула комнату.

В замке царила тишина. Так было всегда, когда какая-либо группа возвращалась с задания в неполном составе. Каждый в этот момент, скорее всего, внутренне благодарил высшие силы, что не его знак отличия в этот раз повесят на дерево памяти. Проходя мимо огромного окна на первом этаже в зале для переговоров, я мельком кинула взгляд на заснеженное дерево. Сквозь белизну, покрывающую его, пробивались красные, словно кровь, проблески привязанных к его ветвям алых ленточек. Положив книги на подоконник, я грустно уселась на него и, обхватив колени руками, склонила на них голову. Десятеро…десять человек погибло с того времени, как я сюда прибыла. Хоть с погибшими я тесно и не общалась, но у меня в памяти четко сохранился образ каждого из них. Пятеро парней и пятеро девчонок. Они были достаточно сильны, обладали развитыми способностями на момент отправки на задание, но и это не помогло им вернуться обратно. За такое короткое время подневольные еще никогда не теряли такое количество людей. И был причиной тому Дэвор, брат Арона, который, достигнув нужного уровня развития своих способностей, занял главенствующее положение в армии стригфаэров. Ледяной генерал – так звали его теперь на землях нашего ковена.

– Ты идешь? – тоненький голосок Марисоль прервал ход моих мыслей.

Переведя взгляд на девочку, я грустно улыбнулась, заметив в ее руках четыре поблескивающие подвески, которые должны были обрести свое почетное место на дереве памяти. Протянув руку, я взяла их и, повертев каждую пальцами, прочитала:

– Ильяс фон Горн, Риана Алусон, Мэг Либрис, Хильрад фон Дорн, – последняя подвеска была не простой, а позолоченной, поскольку Хильрад всегда любила дорогие вещи и драгоценные предметы. – Почему он послал ее туда? – грустно спросила я у Марисоль. – Почему не сберег? Не взял к себе в команду? Что это, Марисоль? Как он так может? Как он спит по ночам после принятия таких решений? И спит ли вообще? Она же так его любила! – проведя пальцем по гравировке я едва не завыла, вспомнив красавицу-любовницу Арона.