Сказки темного города. Соната

– А ты уверена, – прищурила глаза Маиса, – что этот кровожадный пес не заставит тебя отдать ему Мортэм уже после того, как с фэйри настанет мир? Силу перышка можно использовать только один раз. А вот Мортэм…это оружие бесконечной кровавой власти. Подумай об этом.

– И что ты предлагаешь мне? – нахмурила я брови.

– Уничтожь источник магии Мортэм в себе с помощью пера. Так ты станешь бесполезной в глазах вервольфа, и он отпустит тебя, ну и меня с твоей теткой, надеюсь.

– А как же война? – строго бросила я в ответ.

– А что тебе эта война? Пусть сами выпутываются. Это же волки. Они найдут способ выжить даже у дьявола за пазухой.

Нахмурившись, я подошла к окну, устремив взгляд на задний двор. Маиса с одной стороны была права, но с другой…Эфириаль явно не меня спасал, давая подсказку, как выбраться из этой дряни. Она хотела погасить огонь, в котором горели фэйри и вервольфы. Я не имела права действовать лишь себе во благо. Просто не могла. В этот момент я впервые в жизни пожалела о том, что моего умного отца не было рядом. Уж кто-кто, а он бы дал дельный совет, как поступить правильно. И тут меня осенило.

– А что, если я изменю силу Мортэм, да и вообще принцип действия скрипки? – быстро повернулась я к Маисе. – Что если я сделаю так, что она повлияет на фэйри, тем самым поможет свести их доминирующую позицию в войне, дав фору вервольфам? И проговорю желание так, чтобы потом сила Мортэм исчезла после того, как все закончится?

– И что такое можно сделать? – развела руками фэйри. – Если не убивать, то как их остановить так, чтобы вервольфы взяли верх?

– Летать! Можно отобрать их способность летать до тех пор, пока не будет подписан мир и улажены все проволочки. Она ведь это все время пыталась сделать, – я открыла личную книгу Эфириаль и показала Маисе записи. – Она пыталась создать нечто, что отберет у фэйри их способность к полету. Но лишь потратила время, поскольку в глобальном масштабе нужна была некоего рода огромная сила, которая бы могла с легкостью стать проводником такой магии. Такой силы у Эфириаль не было. У меня же она есть. Мортэм. Вот почему записка лежала в баночке с пылью крыльев фэйри. Она давала мне понять, что нужно сделать. И свое имя она не просто так написала. Она указывала на то, что именно лучники-летуны, использующие яд Татисы, истребляют наибольшее количество вервольфов. Нужно лишить их этого преимущества и тогда все. Пойдем, нужно выдрать это волшебное перо у пересмешника.

– Умная девочка, – послышалось в это момент позади нас и повернувшись я увидела в дверях мать Радана.

Не успела я и глазом моргнуть, как женщина захлопнула дверь и зловещий скрежет ключа в замочной скважине оповестил о том, что нам не выбраться отсюда самим.

– Вы что делаете? – закричала я, подбежав к двери и начав тарабанить в нее. – Выпустите нас отсюда немедленно!

– Не ори, – гаркнула та за дверью, – и слушай меня внимательно. Перо я выдеру сама из той дурацкой пташки.

– Да как вы…!

– Помолчи, девчонка! – недовольно одернула меня Вирджиния. – Мою девочку оно не вернет мне сейчас. С того света не возвращаются. Но оно может повернуть все вспять до того момента, когда она переступила черту, за которой ее ждала смерть. Поэтому, слушай меня внимательно. Все вернется назад. До того самого момента, как ты увидела ее. Только теперь ты сделаешь все возможное, чтобы моя девочка выжила и вернулась ко мне. Ты будешь помнить все, что случилось за последнее время. Поэтому твоя задача попытаться остановить войну там, в прошлом. Как ты будешь это делать, меня не интересует. Это твоя забота.

– А если нет? – гневно воскликнула я.

– А если нет? – странный смешок за дверью, – то полоумная старуха-мать мужчины, который тебе до жути нравится, уничтожит это перышко и тебе придется отдавать ему Мортэм, потому как ты никогда не пожертвуешь жизнью тетки и этой летающей говорящей стрекозы.

– Но если я вернусь в прошлое, то мне плевать будет и на вас, и на вашу Идрис, да и на войну тоже, поскольку меня, ту, которая была там, эта ваша война мало волновала, – съехидничала я.

– Согласна, – усмехнулась мать Радана. – Да только ты забыла об одном.

– О чем?

– Ты не будешь прежней там. Ты будешь этой самой Амаль, которая любит моего сына, хоть еще до конца и не осознала этого. А любовь, девонька, как раз и заставит тебя сделать так, как я говорю.

– Да откуда вы это взяли? – зашипела я в ответ.

– Ой, не шипи, не змея же, – пробурчала женщина. – От тебя такая лавина эмоций идет, когда он подле тебя оказывается, что мне даже чутье мое волчье не надобно, чтобы понимать, что сердечко твое затронуто на всю жизнь Раданом.

– Но он ведь! Он такое сделал мне! Какая любовь может быть к такому мужчине, – хрипло проговорила я.