Сказки темного города. Триплет

– Замужняя женщина слоняется ночами по лесу? Так не думаю, – усмехнулась я в ответ.

– Еще раз извините, – женщина опустила глаза.

– Ты мне вот что скажи. Женщина, которая свела тебя с этими…. Как ее найти?

– Я толком не знаю. Она сама всегда находила меня. Но я как-то спросила у нее, где она покупает такие причудливые шляпки, поскольку они мне очень понравились. Я видела ее несколько раз, и всегда у нее на голове было произведение искусства. Женщина сказала, что заказывает их пошив у шляпницы в мастерской у Марианны, которая находится недалеко от собора в Лондоне. Вот и все, что знаю о ней.

– Да уж, не густо, но хоть что-то. Ладно, сейчас Мариса поможет тебе принять ванную, обработает твои раны, и ты сможешь отдохнуть.

– Нет, я сейчас приду в себя после ванной, возьму экипаж и уеду. Мне нужно домой. Я очень вам благодарна за помощь. И прошу вас, ни слова о том, что увидели сегодня ночью, иначе я потеряю все.

– О нет, нет. Боже упаси! Будь спокойна. Об этом никто не узнает! – развела я руками.

– Спасибо вам.

– Мариса, помоги девушке и найди для нее экипаж, ей нужно ехать домой, – попросила я спустившуюся к нам горничную. – А я пойду спать. Страшно устала, не буди меня, пока сама не проснусь.

– Хорошо, мадмуазель, – кивнула мне Мариса и повела девушку в ванную комнату.

Я же пошла в свою, и содрав с себя одежду, совершенно эмоционально выжатая без сил рухнула в кровать, и начала прокручивать в голове все, что сегодня произошло. Якорь…Хелиса….Алезар…Что это все было? Что со мной происходило? Это страшный сон или явь, я уже не могла понять. С беспорядочным роем мыслей в голове я пролежала так около час, но выбилась из сил и забылась томительным сном. Проспав до полудня, я открыла глаза и тут же в ужасе их закрыла, словно бы то, что я не видела окружающее пространство, могло помочь мне забыть сумасшествие кошмарной картины, увиденной мною в лесу и то, что произошло между мной и демоном. Тряхнув головой, я все-таки встала с постели и накинув халат поплелась в ванную, где, погрузившись в теплую воду попыталась привести мысли в порядок. Не знаю, что ожидала увидеть этой ночью, но явно не такое. Перед глазами стояла картина того, как мужчины, или как их нужно было называть, я уже не понимала, издевались над девушкой и ее улыбка, наполненная счастьем от осознания того, что она теперь будет богатой невестой с приданым. Чертовщина какая-то. Деньги, кровь, насилие, что все это значило? Почему жнецы делали это? Почему меня назвал он якорем? Кто такая Хелиса, почему я говорила от ее имени и была ли в тот момент это я или что-то было во мне, как и в Джастине? Столько вопросов и где искать ответы, я не знала. Обмотавшись пушистым полотенцем, я наспех вытерла свои длинны волосы, заплела их в тугую косу, потом надела простое платье из голубого шелка, спустилась вниз и прошла на кухню. Мариса хлопотала у печи и при виде меня радостно защебетала:

– Мадмуазель Алиса, садитесь, пообедайте. Все свежее, я только приготовила.

– Девушка уехала?

– Да, она пришла в себя немного. Я нашла ей экипаж, и она отбыла в Лондон.

– Мариса, я хочу спросить. Ты же не удивилась, когда увидела ее в таком виде, так ведь?

– Почему? Удивилась! – захлопав испуганно ресницами пролепетала женщина.

– Мариса, я спросила один раз. Если хочешь работать здесь, ты должна мне сказать.

– Я не могу, – покачала головой она мне в ответ.

– Если ты о графе Джастине беспокоишься, то я все знаю, совершенно все от и до.

– Понимаете, я его уважаю, он поддерживает мою семью, помогает всегда. Я его не осуждаю и не виню ни в чем.

– То есть ты в курсе.

– Да, в курсе. Не пойму, почему я вам это все рассказываю, – в ужасе проговорила женщина.

– А ты сама как попала под его влияние? Таким же путем, как и та, что сегодня?

– Нет, что вы! Я была горничной у его покойной жены, еще до того, как они поженились. Потом после их свадьбы вышла замуж, работала какое-то время в их особняке, потом забеременела и мне разрешили уйти. Господин граф только приказал, чтобы я никому ничего не рассказывала. Только вам за все эти годы почему-то говорю это все. Странно так.

– Скажи, а что случилось с Елизаветой? Слышала, как Кристин что-то упомянула была как-то.

– Не знаю, правда. Меня тогда не было в доме. Я ночевала у себя. Но когда пришла на следующий день на работу, то не узнала ее. Она молчала, не хотела разговаривать ни с кем, на Джастина срывалась постоянно. Что уж у них там произошло, я не знаю. Спустя девять месяцев она родила. Хоть она и наконец смогла родить дочку, ведь раньше у нее все не получалось забеременеть, но с того времени у них все пошло наперекосяк. Она не любила малышку. Бедняжка же все время к ней тянулась, но в Елизавете так и не проснулись материнские чувства.

– И Кристин ничего не рассказывала?

– Нет, она всегда язык за зубами держит, никогда не болтает лишнего.

– Ясно что ничего не ясно, – проговорила я, допивая свой кофе.

– Я картину поставила в кабинете и все краски ваши там же на столе приготовила, – решив сменить тему разговора проговорила Мариса.