Сказки темного города. Триплет

Подходя к нужной комнате, я услышала тихий плач за дверью и поняла, что это рыдает Мара. Тихонько постучав и не услышав ответа, толкнула дверь и вошла внутрь. Мара сидела у постели своего спящего сына и тихонько плакала, боясь разбудить ребенка.

Я подошла и тихо спросила:

–Мара, что такое?

Женщина испуганно оглянулась и, увидев меня, смахнула слезы, затем встав с постели дала знак, чтобы я шла за ней в соседнюю комнату

– Мара, что случилось? – еще раз задала я вопрос.

– Мой сын, мой мальчик. Я не смогу теперь его забрать, – задыхаясь от слез проговорила она.

– Почему? Рассэл не сдержал слово? Он же обещал тебе.

– Смысла нет теперь его забирать. Архаэль сделал свое дело. Он подавил душу моего мальчика. Морэн теперь такой же, как они. Теперь ему будет лучше здесь, рядом со своим отцом.

– А Рассэл, почему он это допустил?

– Ему все равно, этому чернокрылому! Ты разве не понимаешь? Он разрешает забрать Морэна. Но куда я его теперь заберу? Я не смогу с ним справиться теперь. Ему нужно будет учиться жить с этим. А этому может научить только сам Рассэл или Архаэль, – в отчаянии проговорила женщина.

Я вышла из комнаты и села подле мальчика. Мальчишка сладко спал, обняв подушку. Я смотрела на него и в его чертах видела те же черты, что и у Рассэла, и у Архаэля. Ребенок был очень похож на своего отца. Странно, что тот не признавал его, как то твердила Мара. Поскольку сходство было налицо. Подняв руку, я тихонько положила ее на грудь мальчика. Мара была права. Я не чувствовала душу малыша. Лишь пустоту, темную зияющую рану подавленной души. И, как и тогда, когда я вцепилась в Архаэля, почувствовала, как во мне что-то начинает просыпаться. Я крепче прижала руку к груди мальчика, и он спустя пару минут открыл глаза. Смотря в глаза ребенка, я ощутила, как через мгновение его начало трясти. Во мне тоже начало что-то закипать, голова стала невыносимо болеть, но я не отнимала руки. Вдруг мальчик издал пронзительный крик и меня кто-то отшвырнул назад, заставив оставить его. Это был Архаэль. Он подошел ко мне и поднял за горло, прижав при этом к холодной, каменной стене.

– Не смей больше к нему прикасаться! – с ненавистью проговорил Архаэль и сдавил горло так, что я едва могла дышать. – Ты поняла меня?

Я молчала и лишь как рыба, бьющаяся на суше, хватала такой необходимый мне воздух.

– Отпусти девчонку, Архаэль, – услышала я рядом голос Рассэла, который тоже пришел в комнату на крик мальчика. – Я сам все улажу.

– Уладь, иначе улажу это я, Рассэл, – злобно сказал Архаэль и бросил меня на пол. – А ты, – обратился он к Маре, – если дашь ей еще хоть раз притронуться к нему, на раз и два вылетишь из замка и никогда больше не увидишь своего щенка. Ты поняла меня?

Мара испуганно закивала головой, обнимая и успокаивая своего сына. Архаэль уходя бросил в мою сторону ненавистнический взгляд, и у меня по телу от этого взгляда пробежали мурашки, разнося ужас во все уголки тела. Рассэл, взяв меня за предплечье, потянул вверх и поставил на ноги. Затем вывел из комнаты Мары и потащил в спальню. Закрыв дверь, он грубо усадил меня на кресло и сказал:

– Какого черта ты пошла к ней?

– Она мне понравилась. Здесь у меня никого нет. Я хотела с ней поговорить. Только и всего.

– Так хотела с ней поговорить, что полезла к Морэну? – взревел Рассэл.

– Не кричи на меня. Я не знаю, что случилось. Мара плакала, сказала, что Архаэль душу Морэна забрал и теперь она не сможет уехать отсюда с мальчиком. Я просто подошла к кроватке Морэна и погладила его, а потом это, так же, как и вчера с Архаэлем. И мальчик закричал. Я не хотела его пугать. Правда! – трясущимся от страха голоса протараторила я.

– А тебе-то какое дело до Мары и ее ребенка?

– Это мне-то какое дело? Это вот почему тебе дела нет до своего сына? Он же как две капли воды на тебя похож! А ты дал ему, этому черту с крыльями, лишить ребенка души! Мать так хотела его забрать, а ты лишил мальчика права на нормальное человеческое будущее! Да ты тварь еще та, нефилим чертов! Господи, куда ты меня заслал! Хуже преисподней! Чтоб ты сдох, Рассэл! – вскочив на ноги заорала я на мужчину.

Когда на меня накатывало отчаяние, то в такие минуты я совершенно не следила за своим языком и могла плести ужасные вещи. Скорее всего, это все досталось мне от Алезара, поскольку у матери и у отца, Джастина, такого не замечала. А может они тщательно скрывали это от нас с сестрой. Как бы то ни было, но свой гнев я обрушила на голову этого существа в теле человека и была вполне удовлетворена.

– Ты сильнее, чем кажешься на первый взгляд, – проговорил задумчиво мужчина и выглянув за дверь крикнул, – Диор, подойди сюда!

Через минуту в комнату вошел охранник.

– Вывести во двор, высечь плетью и в темницу, – проговорил Рассэл, кивнув в мою сторону, и вышел из комнаты.