Сказки темного города. Триплет

Мои глаза расширились от ужаса, когда здоровяк схватил меня и потащил на двор. Я сначала покорно шла, но, когда увидела столб, к которому, как я поняла, меня привяжут, начала отбиваться и смогла вырваться, треснув со всей силы здоровяка своим лбом по зубам. Мужчина отпустил меня, согнувшись в три погибели, поскольку по тому, как я услышала треск в его рту, то поняла, что выбила ему зуб, и пустилась удирать. Вдруг дорогу мне преградил Архаэль и, грубо поймав за длинные волосы, отвесил звонкую пощечину, от которой у меня помутилось в голове. Затем он потащил меня к столбу и привязал. Далее разорвал мое платье, оголив спину, и намочив плеть начал стегать. Каждое жгучее прикосновение плети о нежную кожу отдавалось в моем теле нестерпимой болью, но я не кричала. Я не могла доставить этому скоту такого удовольствия в виде моего крика от боли. Я стояла и лишь крепче прижималась к деревянному столбу, боясь упасть, и смотрела перед собой. Минут через десять ко мне подошел Рассэл и остановился напротив метрах в десяти, глядя в глаза. По моему лицу стекал холодный пот, боль уже не жгла, она ломала меня всю, но я стояла и смотрела этой жестокой сущности в глаза с такой ненавистью, что, казалось, привела ее в недоумение. Рассэл нахмурился и покачал головой в знак неодобрения.

– Архаэль, хватит, – сухо сказал он.

Нефилим отвязал меня от столба, и я рухнула без чувств к его ногам.

Очнулась я в сырой темнице и пошевелившись застонала. Моя спина ужасно болела, хоть и была перебинтована. Я поднялась, села на своем тюремном лежаке, застеленном чистым покрывалом, и заревела, поскольку не понимала, что это за сила такая была, которая не могла защитить меня даже от порки плетью этими падшими созданиями! Зачем она вообще мне!? Не будь ее, я бы ходила в школу с сестрой, влюблялась в мальчиков, ела мороженое у фонтана на главной площади в городе и нарядившись в красивый наряд ходила бы в местный театр, где все смотрели бы на меня и в восхищении говорили, какая же я красивая, молодая графиня Беверли. А так что!? Сидела в темнице чернокрылых отпрысков падшего ангела. Вот судьбинушка ждала меня, такая завидная, что и врагу не пожелаешь. Через окно, которое находилось у самого потолка, я увидела лучи заходящего солнца. Хорошенько проревевшись, я вытерла слезы и начала вспоминать все, что мы проходили насчет нефилимов с Михаэлем. Перебрав в голове всевозможные воспоминания, я пришла только к одному выводу – я была стопроцентной тупой дурой, поскольку практически ничего важного не запоминала, все учила поверхностно, лишь бы ответить на уроке и все, далее аля–улю, можно забывать. Когда уже стемнело, в темницу спустилась Мара и принесла мне ужин и свечу.

– Мара, – мысленно проговорила я.

Но женщина не ответила и сделала вид, что не слышит меня.

Я нахмурилась и снова позвала ее:

– Мара, поговори со мной.

– Нет, мне нельзя, иначе меня выгонят, и сын останется один.

Женщина отвернулась и вышла из камеры, оставив меня в одиночестве. Шли дни, я потихоньку приходила в себя под заботливыми руками Мары, которая каждый день меняла повязки и приносила вкусную еду. Я же больше не плакала. Как-то я вспомнила наставление Алезара о том, что если сила дана, то она поможет справиться со всем, помехой может быть только неправильное поведение человека. Я поняла, что делала что-то не так и все эти дни моего заточения прокручивала в голове разнообразные варианты возможного моего успешного влияния на ситуацию. Далее вести себя так было бессмысленно, покоряться тоже не хотелось, оставалось одно – понять, что за мужчина подле меня, а там уже смотреть по обстоятельствам.

Как-то утром, когда Мара в очередной раз бинтовала мою спину, я мысленно сказала ей:

– А если я могу восстановить душу твоему сыну?

Мара напряглась, но не ответила мне ничего.

– Мара, сын будет нормальным мальчиком, ты это понимаешь? Ты заберешь его отсюда. Мой отец поможет вам устроиться в городе и у него будет прекрасная человеческая жизнь. У него будут дети, внуки. Мара, помоги ребенку своему.

– Как ты сможешь это сделать? Ты слаба. Понимаешь это? Ты за себя постоять не можешь даже! Они все узнают и тогда мне конец!

– Мара, у меня есть план. Мне только нужна твоя помощь.

– Какая помощь?!

– Ты сейчас пойдешь и скажешь Рассэлу, что я разбита и хочу с ним поговорить.

– И что?

– Я сделаю так, чтобы он меня отпустил. Склонюсь перед ним. Пока.

– А дальше что?

– Помнишь, ты подавляла меня как-то, когда я кинулась на тебя?

– Помню.

– Научи меня противостоять этому. Меня этому не учили. Научи.

– Но как? Я не знаю, как это делать! Да и моя сила не чистая, как у Рассэла. Она намного слабее.

– Понимаю, но все же. Михаэль учил, как можно побороть что-то неподвластное. Он говорил, что каждый день нужно испытывать это на себе. Так и мы с тобой будем это делать. Каждый день ты будешь пытаться подавить меня, я же буду сопротивляться пока не буду чувствовать, что вот-вот пойдет носом кровь. Постепенно будем добавлять время этого воздействия, пока полностью не освою это.