Сказки темного леса

“Подлинное братство — это не ножки и шляпки, а грибница, скрывающаяся в земле. Люди совершают поступки с вполне определенными целями, и точно так же поступает грибница. Шляпки поднимаются над землею вовсе не для красоты — они привлекают внимание, создавая необходимые условия для успешного распространения спор”.

Новый микологический словарь

В Питер мы вернулись только вечером пятнадцатого числа — задержались в Йошкар-Оле, городе по-своему очень гостеприимном. И пока мы с Кузьмичом гостили в этой райской обители, наши товарищи посетили Региональные Хоббитские Игры, проходившие между седьмым и десятым августа в районе станции Шапки. Эта поездка стала важной ступенькой на пути эскалации конфликта с теми представителями ролевой общественности, которые сочли необходимым принять в отношении нашего коллектива собственные “превентивные меры”. Ряд “мастерских групп”, сильно недовольных нашим поведением, провели собственное закрытое совещание и недавно обнародовали свой фирман[134].

В нем шла речь о введении в практику общегородских “черных списков” — листков учета лиц, которым отныне запрещено участвовать в ролевых играх на территории Ленинградской области. Весь наш коллектив оказался зачислен в эти списки, а вместе с нами туда же попали Болгаре.

Нам припомнили все: “жесткость” боев и жестокость по отношению к врагам, нежелание подчиняться унизительным правилам, преступное своеволие, “травку”, поганки и алкоголь. В дело пошли даже расхожие слухи: как мы молимся Сатане, как едим человечину и как пьем по ночам свежую кровь из звонких серебряных кубков. Две трети того, в чем нас обвиняли, оказывалось на поверку чьими-нибудь досужими выдумками, но создатели “черных списков” не принимали такие возражения в расчет.

По мнению авторов фирмана, лиц, внесенных в такие списки, следует не допускать до участия в играх, а в случае самовольного заезда “удалять с полигона силовым путем”. На самом деле это расплывчатое утверждение означало вот что: если мы осмелимся показаться на какой-нибудь игре, то “команда мастерского гнева” вышвырнет нас с неё с помощью пиздюлей!

Авторы фирмана упирали на то, что у них немало сторонников, а вот сочувствующих нам оказалось не так уж и много. Многие из тех, кто, как и мы, был недоволен сложившейся ситуацией, не видели для себя реальных возможностей что-либо изменить. А в “черные списки” эти люди попадать не хотели. Неожиданно мы остались одни: обвиненные во всех мыслимых преступлениях, представленные всеобщими врагами и преданные абсолютной анафеме. За небольшое время наши враги проделали впечатляющую работу — создали и распространили сонмище чудовищных слухов, напоили сердца людей ядом губительной ненависти, сделали все, чтобы выставить нас перед публикой в самом невыгодном свете. Мы оказались одни против целого мира, но не собирались сдаваться. Напротив, решили преподнести нашим врагам и их приспешникам жестокий урок.

В начале августа печатный орган нашего коллектива (еженедельная листовка “Грибная Правда”[135]) опубликовал статью под названием “Не играйте в наши игры!”. В ней товарищи ясно дали понять, что с этого дня не рекомендуют тем “мастерам”, что додумались до введения “черных списков”, проводить игры в области, в городе и где бы то ни было еще.

Тогда же был опубликован составленный нами за несколько лет (и насчитывающий 128 персон) “список неуподоблюсь” — перечень лиц, которым мы с этого момента объявляли войну безо всякой пощады, до победного конца. Приняв такое решение, мы не собирались останавливаться — до тех пор, покуда на этом фронте не будут достигнуты хоть сколько-нибудь впечатляющие результаты.

Таким образом мы и авторы фирмана предали друг друга взаимной анафеме. Теперь оставалось выяснить, чье проклятие обладает силой, а чье — пустые слова, напрасно сотрясающие воздух. Ставки были сделаны, и игра пошла. К счастью, в ближайшей же партии судьба сыграла за нас, приведя решающий козырь на нашу сторону стола. Вышло это так.

Когда наши друзья приехали на игровой полигон в Шапках, то узнали: помимо ролевиков, местность у озера облюбовали еще какие-то люди. Они плясали на раскаленных углях и запускали в озеро с горы пылающие колеса, почитая солнце так, как чтили его еще во времена древних славян. Кто были эти люди, пускай для вас останется загадкой — кому надо, тот и так все про это знает, а кто не знает — тому и незачем знать. Время набросило на этот случай покров из тяжелых туч, скрывая лица и имена, и не мне бороться с этими облаками.