Сказки темного леса

Судя по всему, Крыса недооценил степень нашего общения — полагая, что грабит и разводит малознакомых людей. Или просто пожадничал. Потому что в ответ на столь “щедрое” предложение Кримсон тут же предложил встретиться вечером на Черной Речке и “все обсудить”. На том и порешили.

Около восьми Крыса нарисовался на Речке, где ему предложили проследовать в “одну квартиру” на Пионерской, где мы “сможем выпить”, “переночевать” и “решить финансовые вопросы”. На свою беду, Крыса не расслышал намека, сквозившего в этих словах.

К мифической “квартире” решили идти пешком. Сначала двинули по Савушкина, затем решили “срезать” через Серафимовское кладбище, а под конец вышли к огромному пустырю, посреди которого возвышалась заброшенная бетонная конструкция примерно сорока метров высотой. Путь проходил меж почерневших от времени решеток и заснеженных могил, уличного освещения практически не было. Лишь при входе на кладбище колебался под ледяным ветром синий цветок вечного огня, на котором местные бомжи по ночам готовили картошку с бобами. По ходу Крейзи решил взбодрить Крысу вот какими историями:

— Приколись, места тут настолько глухие, что труп человека до весны найти практически невозможно. Понимаешь меня?

— Э-э… — от такого начала Крыса несколько опешил. — Ты это к чему?

— Как это к чему? — удивился Крейзи. — Я же говорю — если тут кого-нибудь ебнуть, труп до самой весны в снегу пролежит!

— И… что? — вроде бы спокойно переспросил Крыса, но его выдал взгляд, нервно скользнувший по окружающим его братьям. — Куда мы идем?!

Немного ума у Крысы все-таки было, так что когда мы пролезли через дыру в заборе и начали подниматься по обледенелой лестнице на шестой этаж — его уже вовсю колотило. И, надо сказать, было с чего — до того правильно мы выбрали место для нашего разговора. С шестого этажа местного “кричи-не-кричи” открывается чарующий, удивительный вид. В здании не успели построить стены, так что вся конструкция представляет собой исполинские бетонные столбы, разделенные на шесть этажей обледенелыми плитами перекрытий. Потолки здесь метров по шесть, поэтому с верхнего яруса виден едва ли не весь город.

С одной стороны к конструкции примыкает темный массив кладбища, а с трех других она окружена многокилометровыми заснеженными пустырями. Кругом навалены бетонные блоки, торчит ржавая арматура, а до окраины жилых районов отсюда не меньше получаса быстрой ходьбы. Ледяной ветер разве что не валил с ног, на улице стояло минус тридцать — или возле того.

— Где золото? — спросил я у Крысы. — А?

Стоя на обледенелом краю, лишенном элементарных перил, и глядя на чернеющие далеко внизу штыри арматуры, Крыса решил не отпираться и не искушать судьбу.

— Пощадите! — взмолился он, трясущимися руками открывая нагрудный карман. — Вот ваше золото! Заплетающимся языком он поведал нам свою подлинную историю. В армии Крыса никогда не служил, а с Дурманом его связывает не более, чем шапочное знакомство. В Питере он оказался случайно, а пизды ему дали люди, которых он попытался кинуть до нас. Крыса слышал в исполнении Дурмана истории о его питерских друзьях, и у него в голове созрел коварный план — втереться в доверие, надавить на жалость и “хватать, хватать, хватать”. Да не тут-то было!

— Не убивайте, — снова взмолился Крыса. — Пощадите меня!

Спасло Крысу то, что перед таким важным делом братья почти не пили. А по трезвости люди у нас вежливые да добрые — так что Крысу даже бить не стали. Противно было руки марать.

— Сымай одежду и обувь! — потребовал Кримсон. — Поносил — и будет!

Крыса спорить не стал, и через минуту стоял на “крыше мира” совершенно голый. Никаких “своих вещей” у него к тому времени уже не осталось. Ледяной ветер в миг выдул из Крысы тепло, за десять минут (пока мы решали, что с ним делать) вся кожа у него потрескалась и пошла какими-то пятнами.

— Надо ему хотя бы одну ногу сломать! — настаивал Маклауд. — Чтобы знал!

— Лучше сбросим его вниз! — предложил я. — Это милосердно — всяко лучше, чем от холода подыхать!

— Привяжем его проволокой, да так и оставим! — возразил Фери. — Здесь не до милосердия, а его потом все равно отвяжут!

— Кто? — удивился я. — Кто отвяжет?

— Менты отвяжут, — объяснил Фери. — Этой же весной!

От таких “переговоров” Крыса совсем загрустил. Зрачки у него неестественно расширились, поглотив почти всю радужку, а голова начала бессистемно подрагивать и болтаться туда-сюда. Увидев, что он “готов”, мы ушли, оставив Крысу наверху обдумывать свое поведение. Мы надеялись, что он сгинет на этих ледяных пустырях, но через несколько месяцев наши надежды развеял звонок из Москвы.