Сказки тени (СИ)

Через несколько шагов дверной проём исчез из виду; исчезли серебристые, будто сотканные из света, колонны, стены утонули во мгле. Пространство дрожало, туман скрывал истинные размеры этого места. Мраморные плиты сменились призрачной дымкой, и Оэлун подлетел к берегу реки… или к тому, что он привык называть рекою.

Тёмные холодные воды текли по кругу, исчезая вдали и возвращаясь обратно единым потоком. Склонившись, Оэлун улыбнулся, видя бесконечную сеть звёзд, которые дрожали в отражении, рождаясь и умирая вместе с душами. Только драконы могли коснуться круга перерождений. «Лун-ван» — как много люди вкладывали в это слово. Они считали, что лун-ван — это великое божество, но титул лишь возлагал ответственность за это место.

Прекрасное всё-таки он выбрал время. Удобное. Юнсан поглощён раздором в Цияне, в другое время Оэлуну бы не удалось проникнуть сюда даже с кровью Старшего.

Оэлун поднёс чёрную лапу к морде и впился в неё клыками, прокусывая чешую. В ране тут же набухла кровь, и первые капли соскользнули по когтям в мерцающие воды Истока. Дракон зачарованно наблюдал.

***

Тао ходил туда-сюда по покоям Юнсана, заломив руки за спину и нервно дёргая крыльями. Он же всё сделал правильно? Может, стоило сказать кому-то ещё? В последнее время его жизнь состояла из бесконечных вопросов, ответы на которые он не знал, а взрослые, если и давали, то не те, что он бы понял. До встречи с асурами его жизнь была такой лёгкой и понятной, а сейчас его втянули в какой-то чудовищный водоворот. Что страшнее — он принимал в нём участие, его поступки что-то значили. Раньше он спрашивал отца, когда тот начнёт учить Тао, но каждый раз слышал одно и то же: «Радуйся детству. Всему своё время».

— Тебе не стоило затягивать, папа...

Тао прикусил губу, стараясь выгнать мысли о том, что родителей больше нет…

И в этот момент стены задрожали. Пол заходил ходуном, и сначала Тао не понимал, что происходит, но инстинктивно поднялся в воздух. А вылетев через окно на улицу, он охнул.

Это было землетрясение: весь город дэви лихорадило, земля застонала, а дома стали складываться, точно игрушки. Тао поднял взгляд в небо и увидел алое зарево — горы рядом с ними будто ожили; ещё пара мгновений, и грохот взрывов поднял в воздух ало-чёрные всполохи. Раскалённые облака пепла перемешивались с потоками лавы.

— Что происходит?..

— Эй! Тао! — Кто-то из стражников цепко схватил его за шиворот. — Где Юнсан?

— Полетел в Небесный город. Там… — А должен ли он рассказывать стражникам об Оэлуне? — Там беда.

— Я вижу. Помоги вывести тех, кто под завалами. И ни на шаг от меня, ясно?

— Почему земля взбесилась?

— Всё с ума сошло. Что-то с Кругом перерождений, не иначе. Быстрее, у меня нет времени одним тобой заниматься.

Где-то вдалеке ревело море, поднимаясь тяжёлыми волнами над берегом. Тао дрожал. Но стражник тащил его за собой, не оставляя ему времени на то, чтобы застыть или принять новое необдуманное решение.

***

Оэлун опустил рану в холодные воды Истока, наблюдая, как вспыхивают чернильные разводы его крови. Звёзды рассказывали ему о Цияне – о том, как с каждой новой каплей вздымалась земля и поднимался океан. О лаве, что пожирала горные городки бурлящими потоками. О ветре, который терял свой путь и сворачивался в смертоносные вихри…

Но всё это перестало быть важным. Единственное, что было важно, происходило перед его глазами. Он впустил Тень в самое сердце жизни, и её мёртвые корни с жадностью оплетали всё, до чего могли дотянуться. Заан упустил тот момент, когда кровь перестала принадлежать ему; не принадлежала она и Оэлуну. Прикоснувшись к Истоку, Тень действовала по собственным правилам. Сизый туман над кругом перерождений сгущался, двигался, съёживался и болезненно расступался, отдавая место дымной черноте. Что будет дальше? Оэлун жаждал узнать это больше всего на свете.

Но конечно, он видел, что его старший брат оказался догадливее, чем он предполагал.

Юнсан влетел в зал, разбив все барьеры, которыми Оэлун надеялся его задержать. Воздух запах грозой, острые клыки срезали чешую и почти вонзились в шею Оэлуна, но тот вовремя выскользнул из смертельной хватки.

Юнсан тяжело дышал, с болью глядя на своего брата. Оэлун хорошо скрывался, а теперь с вызовом скалил клыки. Тень, прорастающая в его сердце, медленно разрушала рассудок, пульсировала в жилах и требовала одного: завершить то, зачем он пришёл.

«Бедный Юнсан. Твои цепи тебя задушили».

Оэлун взвился и попытался вернуться к Истоку, но брат его не подпускал.

«Бедный Оэ. Ты тянулся к Тени, и Тень использовала и подчинила тебя».