Сказки тени (СИ)

Тао пытался спланировать к земле и почти успел до того момента, когда крылья растворились, а затем он кубарем покатился по опушке дремучего леса. Совсем недавно он бы так и остался на земле оплакивать боль, усталость и отчаяние, но сейчас он вскочил и бросился на шум и вспышки. Ветер, все ещё слабо подчинявшийся ему, загибал перед ним ветви. Тао спотыкался о корни деревьев и бежал, забыв обо всём, кроме лун-вана. Потерять Юнсана сейчас казалось ещё хуже, чем потерять родителей. Что они будут делать? Кто остановит всё это?

Тяжело дыша, Тао выбежал на залитую светом поляну... да так и замер. Почва под ногами, пропитанная кровью Оэлуна, стала вязкой и чёрной. Он был разорван на части, а около Тао лежала драконья голова, которая смотрела на него пустыми блёкло-синими глазами. Земля не могла сразу принять отраву, и от мёртвого тела в воздух поднимался сизый туман. Голова у Тао закружилась. Закашлявшись, он поднёс рукав к лицу, но сделал шаг вперёд. А затем ещё один, увязая в шипящем месиве крови. Живое и мёртвое, свет и Бездна смешались в сердце Оэлуна, поглощая друг друга, отравляя себя и нарушая сами законы природы. Циян не принимал такое существо. Туман порождал тень, которая цеплялась за полы одежды Тао и крепла каждую секунду, но он, забыв обо всём, медленно шёл к огромному белому дракону, лежавшему пугающе неподвижно.

— Господин Юнсан! Господин…

Дракон не отвечал. Глаза его закрылись, морда почернела от крови, а вокруг рваных ран не было чешуи. Но, кажется, он дышал. Добравшись до Юнсана, Тао попытался разбудить его, да только он был таким маленьким рядом с ним, что с трудом поднял бы хоть один коготь. Всхлипнув, Тао беспомощно оглянулся, пытаясь сообразить, как помочь лун-вану.

А тени оживали. Всё больше крови проникало в землю и поднималось в воздух, и вот уже не было видно ближайших деревьев — туман, окруживший тела, походил на сплошную стену. Тень жадно оплетала Оэлуна, и Тао отчётливо видел то тут, то там вспыхивающие призраки когтей и клыков, сотни глаз — разноцветных, с круглыми или вертикальными зрачками, — и всё это кружило у мёртвого тела, что-то ища. Юнсан не шевелился. Тао дрожащими руками достал флейту, но вдруг заметил слабый блеск в одной из истерзанных лап Оэлуна. И раньше тени рванулся вперед, вцепившись в скользкое мясо и выдирая из-под кожи жемчужину.

В это же мгновение его оглушил звериный вой.

Что такое жемчужины драконов, знал каждый дэви. О них даже слагали легенды люди: Тао когда-то подслушал сказку о том, что завладевший жемчужиной может потребовать исполнения любого желания.

Драконы всегда были особой кастой. В то время как другие отвечали за тот или иной аспект природы, поддерживая жизнь в Цияне в равновесии, обязанностью драконов было следить за Истоками и кругом перерождений. Никто не знал, в какой момент у них появились жемчужины, может, им их дарил сам Исток, но именно в этом драгоценном камне крылась истинная сила, та, что ставила драконов выше остальных дэви. Именно из-за этого лун-ваном мог быть только дракон. Тао знал, что в прошлой войне, когда Юань проиграл, его жемчужиной чуть не завладел Заан, но в итоге она оказалась у Юнсана.

И Тао никогда не задумывался, осталась ли такая же жемчужина у Оэлуна, но сейчас судорожно сжимал её, отступая к Юнсану. Туман пришёл в движение, кружась вокруг Тао, скалясь и рыча, и он сунул жемчужину прямо в пасть Юнсану, чтобы освободить руки. Если тот жив, а его крылья исчезли, значит, сил у наставника не осталось. У Тао их тоже почти не было, но почти — это же не всё? За мгновение до того, как очередные призрачные клыки тени облеклись в настоящие, отчаянная мелодия флейты разрезала воздух, отгораживая Тао и Юнсана от нападения. Слабый, дрожащий круг, не похожий на тот, что был в городе, принимал на себя удар за ударом, а Тао…

Он старался не думать, сколько выдержит. Если он попытается осознать происходящее хотя бы на миг, то окаменеет от ужаса. Он должен просто играть и охранять Юнсана, пока тот не придёт в себя.

Родители не придут. И их никто не заменит. Его наставник не поднимется и не защитит.

Он остался один на один с Цияном.

Вместе с крыльями развеивалось и колдовство Юнсана, освобождая из клетки беспамятства дни в Сораане.

Кровь из ран Оэлуна не столько текла, сколько медленно и тяжело падала, отравляя землю и всё сильнее прорастая в неё. И чем сложнее Тао было играть и сдерживать Тень, тем с большим отчаянием он начинал понимать, насколько заблуждался, сам того не замечая, очаровавшись миром асур.

Ему же нравилась вседозволенность, пусть и от праздности. Он же знал, что, пока он нужен, его не дадут в обиду. От крыла одного покровителя он перешёл под лапу к другому.

Мелодия чуть не сорвалась, пальцы дрогнули.

Оэлун тоже знал, что ему не суждено лёгкой смерти. Должен был знать. Просто зашёл дальше. И вот они здесь.

Он ведь тоже мог дойти до того, что напал бы на своих.

И всё из-за Тени.