Сказки тени

Это было слишком просто. Амань привык, что у противника есть чем ответить. Будь то Острова с их культом солнца, о которых он вспоминал с содроганием, огненный Чанкин или демоны охоты под рукой верховного жреца Линьцана. Амань знал, что не всесилен и не всемогущ. Но ведь именно поэтому люди сжигают таких, как он, истребляя любого, кому «посчастливилось» родиться проклятым, – слишком чудовищной была сила, которую шэнми мог обернуть против обычного человека. И всё-таки они выжили, хоть и единицы. Если правитель был умён, он знал цену придворному шэнми. Как жаль, что Канрё не повезло. Где же Небо, которое должно их оберегать?

«…И спрятал он от Тени то, что ему дорого, спрятал в печать, преступить которую та была не в силах…»

Обстрел остановился: опережая демонов, до берега Канрё добралась волна Тени. Безотчётный страх обращался в ужас, ледяной и парализующий. Амань холодно следил, как фигуры на противоположном берегу замирали одна за другой, и всё, что оставалось простым людям, – это смотреть, как медленно приближаются порождения Бездны. Солнце уже слизало с них кожу, прожгло морды до костей, но они продолжали идти, подчиняясь приказу хозяина. И когда они достигли берега, Амань слегка склонил голову набок. Подумав, он изменил приказ, оскалившись и потеряв на секунду человеческий облик.

– Не убивайте сразу. Рвите на части.

«…И смеялся проклятый, потому что обманул Тень. И даже смерть свою он у неё отнял, взяв так много, что сжёг свою душу дотла. Красивая вышла бы сказка».

Они собирались испепелить его сына, как соломенную детскую игрушку. Амань любовался огнём, не поглотившим разве что саму реку, а затем развернулся, пропадая в тенях, направляясь в сторону штаба. Ему было плевать на генерала и притязания императорской семьи на это, в сущности, безобидное государство, труп на политической арене. Но пленных он не оставит, ни одного. А теперь нужно поговорить с Ваном. Он, этот великий полководец, ведь жив ещё и не помер от ужаса? К тому же стоит найти сына: если он не в госпитале, то Амань дотащит его туда лично со всей отцовской любовью так, чтобы она чувствовалась в каждом камне на земле. Цинь постарался стряхнуть с себя шёпот Тени и появился в штабном шатре уже с той безмятежной улыбкой, с которой встречал генерала Вана в коридорах дворца.

Он ещё расскажет Сказку тени своим внукам. Им понравится.

8. Госпиталь

Обстрел действительно прекратился, а волна сковывающего ужаса двигалась дальше, покидая берег Империи. Кан тяжело дышал, чувствуя, что с каждой минутой ему становится легче. Крики вокруг стихли. Кана передёрнуло, когда тень под ногами оторвалась от своего законного места и уползла в сторону реки полупрозрачной змеёй, оскалившись ему на прощание. Мираж. Это ничего, это пройдёт. Но Кан уже не мог сказать, что вокруг было настоящим, а что – плодом его воображения. Хотя его товарищам, кажется, пришлось гораздо хуже. Многие из тех, кто не пострадал от огня, изувечили себя сами – неизбежная расплата за то, что произошло. Кан выглянул из траншеи, да так и замер, смотря на три гигантских фигуры, что направлялись в сторону Канрё. Это было… так чудовищно и страшно. Рядом поднялся Вэй, потрёпанный, бледный, но целый, насколько это вообще было возможно. Мальчишки с ужасом наблюдали за пожаром на чужом берегу.

– Цинь! – Его вдруг дёрнули сзади и развернули к себе. Над Каном, спрыгнув в траншею, нависал генерал Ван. – Что ты натворил?!

– Что? – Пожалуй, больше всего на свете Кан не ожидал услышать обвинения, и уж тем более – увидеть полководца здесь. Но Ван потянул его за ворот, и только сейчас Кан осознал, что у генерала перевязано лицо, а окровавленная тряпка скрывает правый глаз.

– Это ты написал своему папаше! Ты привёл его сюда! Ты знал про атаку!

– Но это Дэлу… – подал голос Вэй, и его тут же оттолкнули в сторону.

– Замолкни, Чжан. А ты смотри! Смотри, кому говорю! Твоих рук дело! – Ван развернул Кана лицом к западному флангу. – Нравится?! Нравится, что принёс твой отродье-папаша?!

Не объятый огнём западный фланг выглядел так, словно там только что закончилось настоящее сражение. Везде лежали люди, солдаты перевязывали друг друга, но для многих было слишком поздно. Ван вцепился в Кана мёртвой хваткой, переводя безумный взгляд с реки на солдат и обратно.

– Что такое огонь, когда придёт один проклятый и уничтожит своих собственных солдат? Это из-за его колдовства люди стали пытаться сами себя убить. Клянусь Небом, щенок, я дотащу тебя и твоего отца до Императора и добьюсь того, чтобы всю твою гнилую семью сожгли. Смотри, кому сказал! Вот что несут за собой шэнми. И выжил же сам! Привык, змеёныш, жить среди его чар. А знаешь что? С тебя и начнём!