Сказки тени

Кану даже сказать было нечего. Возвращались в форт они молча, и всю дорогу Кан мрачно думал о том, что в офицерской школе его не учили управлять гарнизоном, полным солдат, которых Цзыдань так мудро назвал «отмороженными». Сколько им ждать решения Лояна и замену Цзыданю? Судя по отчётам, письма из форта могли теряться в канцелярии месяцами, рассматривали их чиновники и того дольше. А ведь Ли с его напускной уверенностью начинал нравиться Кану, да и месяц на новом месте показался неприятным, но не тяжёлым.

* * *

На следующее утро весь гарнизон гудел от новостей.

Хоть Ли был и не самым лучшим начальником гарнизона, но люди к нему привыкли. Лян оказался прав: другие цзюэ в такой глуши не служили, и пока Кан ошарашенно разбирал вещи в кабинете Цзыданя, солдаты и офицеры вовсю перемывали ему косточки.

– Слышь, столичный-то в кабинете засел.

– Уже?

– Ага, – один из капитанов смачно сплюнул, – дощечки перебирает, с приказами. Того и гляди удумает чего.

– Да чего он удумает? Повысит тебя, что ли, или в столицу отошлёт?

– Мечтай. Помяни моё слово, ухохочемся мы над ним.

Кану было не до смеха.

Он сидел за столом, вцепившись пальцами в волосы, и полдня читал приказы, пытаясь собраться с мыслями. Его к такому не готовили. Он никого здесь не знает. Это ничего, ничего. В какой-то момент Кан прикрыл глаза, сделал глубокий вдох.

И выдох. И ещё один. У него нет времени на истерики. Если он не сможет правильно себя поставить, то гарнизон сожрёт его живьём ещё до того, как придёт первое письмо из Лояна. А значит… Что бы сделал отец?

Начал бы с безопасности. «Прежде чем бить, готовься защищаться», – так всегда говорил отец. Кан скептически оглядел кабинет и направился во вторую комнату, которая ныне служила ему спальней. Капитан Лян, заглянувший проверить, всё ли хорошо, с удивлением обнаружил Кана, выкидывающего почти все вещи из кабинета, не тронув лишь кровать да шкаф с одеждой.

– Что это вы делаете, господин Цинь?

– Обустраиваюсь. Новое правило: вход в мою спальню запрещён. Всем. Даже если форт гореть будет. Сообщи это остальному составу, – бросил Кан, убирая из комнаты лишние шкуры.

– Есть. – Лян, кажется, совершенно ничего не понимал, но почему-то не стал уточнять.

Кан же внимательно трогал все стены, сделал несколько засечек на камне, а затем завязал на глазах повязку и несколько часов ходил по комнате, запоминая количество шагов и расположение вещей. Три шага от двери, пять – от кровати до шкафа. Он придирчиво ощупывал каждый предмет, пока не перестал задумываться о количестве шагов.

После этого Кан взял в руки уголь и стал рисовать на стенах печати. Те самые, что годами учил в подвале отца, столбец за столбцом, пока каждый камень не оказался испещрён знаками. Закончив, Кан вышел из комнаты, намертво захлопнул дверь и только после этого снял повязку.

– Это не оружие, это защита, да, Сюин? Сейчас она мне потребуется. Бездна, отец узнает – голову оторвёт.

Но он задумал то, что очень не понравится этим деревенщинам снаружи. Кан старался не вспоминать о телах, похороненных сегодня с почестями вместе с Цзыданем, – как и предполагал Лян, никто из того отряда не выжил. Завтра ему самому придётся повторить маршрут и проверить шахты.

После себя Ли оставил чудовищное наследство. Судя по найденным внутренним бумагам, к зиме они были совершенно не готовы: не хватало ни еды, ни лошадей, ни дров. Как странно – не мог же Цзыдань сам себя обречь на смерть? Кан вернулся к разбору вещей в кабинете и вскоре нашёл в одном из ящиков ключ, обмотанный красной нитью. Табличка, подвязанная к ключу, гласила: «Старая кладовая». Кан склонил голову набок. С чего бы господину Ли держать этот ключ отдельно?

Сяо его уже ненавидел. И зачем Кану сдалась эта кладовая? Он не собирался быть правой рукой этого юнца – работа сама себя не сделает. Но загадочный столичный, выяснив, что помещение уже много лет не используют и вообще о нём забыли после того, как господин Цзыдань распорядился перенести всё в более просторные комнаты, исчез так же быстро, как появился перед носом Сяо. Сяо закатил глаза. Усердие этого мальчишки – да на благие бы цели…

Дверь скрипнула и поддалась – не похоже, чтобы этим помещением не пользовались. Кан зашёл внутрь… да так и замер, глядя, как пробивающиеся через решётку лучи солнца осветили находку.

– Каков мерзавец…

Он оказался в складе провизии, который мог бы соперничать с некоторыми кладовыми Лояна.

«Мой дорогой отец!