Сказки цыган

Сейчас же послали крестьяне за священником, а сами пошли всей толпой к гостинице Нику и окружили ее со всех сторон. Как увидал это Нику, так тотчас понял, что погиб. Хотел он бежать – некуда. Что делать? Спрятался он в погреб и ждет, что-то будет. Может быть, не найдут его и ему удастся спастись ночью. Жена же Нику, устав за ночь, спала крепким сном и ничего не слыхала.

Пришел священник. Показали ему крестьяне овечью шкуру с белой шерстью. Взглянул на нее священник и с первого взгляда узнал шкуру своей овцы. Сейчас же пошел священник в церковь и вернулся со святой водой и кропилом. Вошел он в гостиницу Нику и стал окроплять ее святой водой. За ним вошло и несколько крестьян. От шума проснулась жена Нику. Вскочила она с кровати, прислушалась. Что за шум? Выглянула в окно и увидала, что гостиница окружена со всех сторон крестьянами.

– Надо спасаться во что бы то ни стало! – прошептала жена Нику. – Обернусь-ка я скорее вороной и вылечу в окно!

Бросилась она к небольшому ящичку, в котором лежала волшебная мазь, достала ее и уже хотела помазать ею лоб и руки, как открылась дверь. И в спальню вошел священник. Заметалась по спальне ведьма, но не тут-то было. Обмакнул священник кропило в святую воду и окропил ею ведьму. Завыла ведьма, как дикий зверь, словно облили ее кипящей смолой, глаза ее засверкали, как у разъяренной волчицы, на губах показалась пена. Остановилась она, топнула ногой, крикнула так, что стекла зазвенели в окнах, и пропала из глаз изумленных крестьян. Смердный дым поднялся с того места, где стояла ведьма, и наполнил всю комнату.

– Ищите Нику! – кричали крестьяне, окружившие гостиницу. – Вяжите его! В тюрьму его, негодяя! Он знал, что его жена ведьма, и пользовался этим. Все хотел побольше разбогатеть! Сколько крестьян разорил он со своей женой-ведьмой! Пусть судят Нику! Нет ему пощады! Пусть казнят его!

Бросились крестьяне искать Нику. Перерыли сверху донизу всю гостиницу, но Нику не нашли. Он забрался в бочку и сидел в ней ни жив ни мертв.

– А! Бежал Нику! Ну ладно, все равно поймают! Жгите гостиницу. Пусть погибнет в огне это проклятое гнездо ведьмы! – кричали крестьяне.

Принесли они соломы и хворосту, навалили их чуть не во всех комнатах гостиницы и подожгли. Скоро из окон повалили густые клубы дыма. Вот вырвались языки пламени, и вся гостиница запылала. Все сильнее бушует огонь. Вот уже трещат балки и стропила. Скоро рухнет крыша. Рухнула наконец крыша, провалились потолки. От гостиницы остались лишь дымящиеся, обгорелые развалины. Что же сталось с Нику? Он погиб, задохнувшись в погребе. Погубило его то, что захотелось ему обогатиться с помощью волшебства его жены, продавшей душу дьяволу.

Долго могли видеть прохожие черные закоптевшие развалины гостиницы Нику. Никто не хотел строиться на том месте, где когда-то жила ведьма.

Почему оглох Стойна и как вылечила его старая урма

Шел как-то цыган Стойна из Родны через горы к себе в табор. Путь был долгий, и Стойна надеялся только к вечеру добраться домой. День выдался пасмурный да дождливый. Стало смеркаться. Еще мрачнее стало в горах. Ветер поднялся. По небу плыли темные тучи. Деревья уныло шумели. Жутко стало Стойне, а тут еще нужно было ему проходить через Чертовы ворота. Добрался Стойна до Чертовых ворот, когда стало уже почти совсем темно. Остановился он и слушает, а ветер так и воет в ущелье, ни дать ни взять, как стая голодных волков. Стоит Стойна и думает, идти ему дальше или нет.

– Надо идти! – решил он. – Не ночевать же в такую ночь в горах и еще у самых Чертовых ворот.

Вошел Стойна в ущелье. Темно. Чуть не ощупью бредет Стойна. Вдруг что-то большое пронеслось мимо него по воздуху, затем еще, еще. Затрясся Стойна от страха.

– Это бесы носятся по ущелью, – прошептал он.

Но делать было нечего, нужно было идти дальше. Пошел дальше Стойна. Завернул он за выступ скалы и остановился, окаменел от ужаса. В ущелье, у громадного камня, разведен был костер. Высоко вздымалось пламя костра и освещало собравшихся вокруг него бесов. Сколько их там было – и не перечесть: большие и маленькие, толстые и худые. Все с рогами и длинными хвостами. У одних вместо ног козлиные копыта, у других – лягушечьи лапы. Морды у бесов были безобразные, страшные. Глаза горели, как угли, из пастей торчали кабаньи клыки. У одних торчали ослиные уши, у других уши болтались, словно лопухи. Бесы сидели вокруг костра и выли, сначала тихо, чуть слышно, потом все громче, громче, да вдруг как взвоют бесы, да так, что гром покатился по горам. Упал Стойна на камни и лишился чувств.

Когда уже стало светать, очнулся Стойна. Встал он, огляделся вокруг, насилу сообразил, где он и что с ним случилось.

– Ну, чудом остался я цел! Теперь уж не тронут меня бесы, – воскликнул Стойна, – нужно скорее идти домой, небось все заждались.

Пошел Стойна домой. Когда он проходил мимо костра, вокруг которого ночью сидели бесы, от костра шел еще густой, черный дым, такой зловонный, что Стойна плюнул и крикнул: