Сказки участкового (СИ)

Занятый столь высокими мыслями о собственном предначертании я шагал вперед по уже упомянутой тропинке, выбрав за ориентир одиноко горящее окошко на первом этаже школы. Прохладная майская ночь дышала миром и спокойствием, я немного продрог и невольно ускорил шаг, как вдруг... .

От искр, посыпавшихся из глаз, наверное, можно было прикуривать. Да что там прикуривать, костер можно было развести. Утреннее соприкосновение с бабакулиной калиткой было ласковым поглаживанием в сравнении с ударом, обрушенным подлым злоумышленником на мою многострадальную черепушку. Некоторое время я сидел на "пятой точке" ошеломленно тряся головой, но вскоре пришел в себя и заорал что было сил: "стоять милиция!" впрочем "заорал" это слишком громко сказано, со стороны это больше походило на жалобный стон. Впрочем, как бы то ни было, ответом мне была полная тишина. То есть вообще полная. Преступник как сквозь землю провалился. Мистика какая-то.

До своей квартиры я добрался без приключений. Не обращая внимания на расспросы и жалостливые охи-вздохи Акулины Васильевны, отказался от ужина и кое - как доковыляв до кровати, упал и уснул, не раздеваясь.

Утро выдалось дождливым и ненастным, под стать настроению. На крыльце гор отдела на этот раз меня никто не встречал. Даже Узюм решил, что в такую погоду приличным собакам на улице делать нечего и предпочел убраться в помещение, где и дремал, растянувшись прямо под окошком дежурной части. Дежурный тоже был другой, вместо жизнелюбивого, круглолицего Кулебякина, за столом восседал незнакомый худощавый капитан, кончики его длинных гусарских усов на вытянутой, грустной физиономии уныло повисли, словно в знак солидарности с моим подавленным состоянием.

Внутренне порадовавшись отсутствию начальства, я постарался быстро и незаметно проскользнуть в свой кабинет. Объяснятся с Иван Иванычем по поводу резкого увеличения количества не предусмотренных природой выпуклостей на собственном лбу совершенно не хотелось. Впрочем, неприятного разговора избежать не удалось. Не успел я устроиться за рабочим столом, как на пороге нарисовалась неразлучная парочка.

- Здорово Емеля - жизнерадостное настроение "Муромца" резко контрастировало царящим вокруг всеобщим унынием.

- Здравствуйте молодой человек - физиономия зашедшего следом эксперта была как всегда невозмутима.

В ответ на приветствия коллег я лишь молча кивнул.

- О, таки он там был - бросив на меня пытливый взгляд поверх очков, грустно покачал головой Семен Исаакович, обращаясь к своему спутнику - а что я вам говорил? Эх, молодость, молодость. Да кстати Ильюша, когда долг отдать планируете? Учтите, конфискованный вчера самогон, полноценной заменой пятизвездочному армянскому коньяку служить не может по определению.

- Исакыч, побойся Бога - взмолился опер - какие пять звезд. До зарплаты еще неделя. Да и чем самогон плох?

- Илья, вы делаете мне больно - категорично заявил эксперт - никто не сказал, что самогон плох. Но он не армянский. Ну, хорошо, я согласен, пусть их будет три, и помните мою доброту.

- Ладно, уболтал красноречивый, будет тебе армянский, три звезды, но только завтра - махнул рукой "Муромец" и обернулся ко мне - чем планируешь заняться?

- Вот - я нехотя выудил из ящика стола "козий" материал.

Опер быстро пробежал глазами заявление гражданки Смирновой. Хмыкнул.

- Ну, это не к спеху. Тем более со вчерашнего дня фигурантка в розыске.

- Кто? Сидорова? - я даже подпрыгнул на стуле.

-Тьфу, типун тебе на язык - суеверно сплюнул Илья - коза! Короче, хорош тут тоску нагонять, поехали лучше к школе. Место происшествия осмотрим. Может в этот раз, что-нибудь найдем.

Сборы, как пелось в любимой дедовой песне, были не долги, и оседлав новенькую оперативную "ниву" мы втроем, практически полной опергруппой, отправились совершать процессуальные действия.

Быстренько удалив с места происшествия всех посторонних, то есть, просто напросто выпроводив со спортплощадки занимавшихся на ней школяров, мы принялись осматривать место преступления.

- Ну, покажи, как ты шел - Илья упер "руки в боки" и окинул местность орлиным взором, словно полководец поле боя перед генеральным сражением. Кутузов блин, рыжий.

- Вот так и шел - я, не торопясь, прогулочным шагом продефилировал по знакомой тропинке, между сваренных из стальных труб и окрашенных в веселенькие цвета брусьев и гимнастических лестниц, автоматически поднырнул под турник.

- А ударили тебя где? - не унимался опер - сориентироваться сможешь?

- Где? Интересный вопрос. Трудно сказать. Ночь ведь была. Темно. Помню мимо брусьев точно проходил. Вот может быть где-то здесь? - я наклонился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на плотно утоптанной тропинке и в растущей по ее обочинам изумрудно-зеленой траве. Так ничего не найдя, резко выпрямился... .

Очнулся от резкого запаха. Наклонившийся надо мной Семен Исаакович участливо качал головой, и старательно тыкал мне в нос, мерзко воняющей ваткой.