Сказки востока, или Курорт разбитых сердец

Когда стрелки на часах показали ровно два часа ночи, я заскочила в соседнюю комнату, подбежала к спящей женщине и что было силы ударила её бутылкой по голове. Та даже не успела проснуться. Затем схватила лежащую на столе связку ключей и бросилась вниз. Там уже слышался какой-то шум. Видимо, девчонки в этот момент пытались нейтрализовать двух других охранников. От страха я почти кубарем скатилась по лестнице, забыв про дикую боль в загнивающей ягодице, и услышала Ленкин голос:

– Только свет не включайте. Если в сторожке его увидят, то могут связаться с охраной в доме и тогда нам хана.

При этом Ленка вытащила пистолет у лежащего без чувств на кровати турка и спросила:

– Девочки, а этой штукой кто-нибудь умеет пользоваться?

– Тут ума много не надо, – взяла я пистолет. – Меня муж постоянно на охоту с собой берёт. Я из любого оружия стрелять умею.

И тут совершенно неожиданно из другой комнаты показался покачивающийся второй охранник с кровавой раной на голове. Мы все растерянно уставились на пистолет, который он снимал с предохранителя. Видимо, он только очнулся, и ещё плохо понимал, что происходит. Не долго думая, я быстро прицелилась и выстрелила ему прямо в лоб. Турок мешком рухнул на пол.

Девчонки одновременно выдохнули, и кто-то испуганно спросил:

– Вероника, ты его убила?!

– Ну а что с ним делать? Смотреть на него, что ли?

Ленка молча подняла упавший пистолет охранника, а затем что было силы пнула мертвеца в пах.

– Лен, ты что делаешь? Нужно уходить. Он всё равно ничего не чувствует.

– Этого козла зовут Ахмет! – крикнула яростно Ленка.

– Да хоть Махмудом! Какая теперь разница?!

– Он лучший друг сутенёра, которого, к несчастью, сегодня здесь нет. Ты не представляешь, сколько раз эта гнида меня насиловал и зверски избивал! Сколько от этой твари мне пришлось натерпеться!!! Он же меня заставлял кровью харкать, а один раз чуть не отправил на тот свет! Вот уж никогда не думала, что буду иметь такое счастье пинать этого козла!

– А сколько раз эта тварь надо мной издевалась! – крикнула вторая девочка и принялась пинать труп вместе с Ленкой.

– А мне он клок на голове вырвал и зажигалкой поджёг волосы на лобке! Нелюдь! – закричала ещё одна и нанесла удар прямо по лицу. – Сволочь! Гад! Подонок! Мразь! И как таких матери рожают?!

– Девочки, да что ж вы делаете?! Не шумите! Мы теряем драгоценное время!

Поняв, что их не остановить и от их шума может очнуться охранник на кровати, я повернулась и всадила ему пулю в грудь. А затем ещё одну и ещё. Девчонки загомонили ещё громче, но я заставила их замолчать, показав рукой на сторожку у ворот, где загорелся свет.

– Ну что, доорались?! Сбросили свои эмоции?! Что теперь делать? Разбудили того, кто должен был крепко спать?

– Он сюда идёт, – вполголоса сказала Ленка и тут же скомандовала:

– Гасим свет и прячемся кто куда может. Когда откроется дверь, в доме должно быть тихо.

– А он сейчас включит свет и увидит труп. Что тогда будет? – испуганно спросила одна из девочек, поднимая с пола пустую бутылку. – Ударить по голове спящего – это одно, а человека с оружием ударить невозможно.

Видно было, что у неё началась паника.

– Тихо, – приказала Ленка и крепче сжала в руке пистолет.

– Ты только сама не стреляй, – попросила я её шёпотом. – Предоставь это мне.

К тому моменту, когда в дверь постучали, в доме была уже гробовая тишина. Я боялась только одного, что турчанка наверху может прийти в себя. Она начнёт кричать и этим предупредит охранника из сторожки, что в борделе бунт. Но, к счастью, на втором этаже было тихо.

Через несколько секунд послышался поворот ключа, и на веранду вошёл здоровенный турок. Он держал пистолет и что-то громко говорил по-своему. Как только он включил свет, я не раздумывая выскочила из-за тумбочки и выстрелила. Турок покачнувшись, схватился за грудь, но тут в дело вступила Ленка, влепив пулю ему в голову.

– О, чёрт! Я тоже попала, – радостно сообщила она. – Это называется контрольный выстрел.

– Девочки, уходим! – крикнула я и направилась к выходу.

– Не нужно никого бить! Нам дорогая каждая минута. Я не уверена, что убила турчанку, она может очнуться и кого-нибудь вызвать. Три трупа – это слишком серьёзно. Уносим ноги.

Мы тут же открыли ворота и бросились прочь из этого страшного места. Бросились, правда, громко сказано – обессиленные девочки еле передвигались.

– Ты так хорошо стреляешь. – Ленка протянула мне открытую бутылку водки, которую мы передавали из рук в руки, пытаясь притупить страх и унять нервную дрожь.

– Я ж тебе говорю. Муж научил. Я сделала глоток:

– А закусить ничего нет?

– У Светки пакет с едой. Там хлеб, помидоры, лук и даже немного колбасы. Где-нибудь сядем и перекусим. – А куда мы идём?

– Подальше отсюда. Когда обнаружат, что мы сбежали, нас бросятся искать, – сказала я и оглянулась на идущую сзади всех Милку из Молдовы.

Она трясла головой, как восьмидесятилетняя старуха. Смотреть на неё было особенно больно.