Сказки Зачарованного леса

– Он не держит форму, мягко облегает и, кажется, не может ни от чего защитить. И всё же защищает – от холода, от дождя, от жёсткой земли. Его нельзя использовать как щит. Невозможно отразить тканью удар меча. Зато можно накинуть и запутать, и тогда меч потеряет свою чётко направленную линию. Как и женская сила. Зачем идти напрямую в атаку на того, кто явно тебя сильнее. Лучше поговорить или убежать, если говорить невозможно. Я же говорю, разучились использовать свою силу, взяли мужское, а у них по-другому. И потом удивляемся – почему не получается. Так что, не переживай, мама. Всё будет хорошо.

Под окном раздался свист. Красная шапочка выглянула в окно, кому-то крикнула: «Сейчас», затянула завязки на плаще, взяла очередную корзинку с пирожками, внимательно огляделась вокруг. Мать смотрела на неё с удивлением и ужасом, и сама не знала, какого чувства здесь больше. Когда-то она побоялась вот так уйти из дома, спрятала красный плащ в сундук и вышла замуж за спасителя-дровосека, подчинившись требованиям и обязательствам. А её дочь, Красная шапочка, внезапно выросла и не боится, совсем не боится.

Женщина вздохнула и мягко обняла дочь:

– Ну что ж, раз решила, препятствовать не буду. Помни об осторожности. И пусть твоя дорога будет счастливой.

Дочь чмокнула мать в мокрую щёку, улыбнулась последний раз и махнула рукой на пороге. Хлопнула дверь, женщина выглянула в окно. Неспешной рысцой по дороге к лесу удалялся большой серый волк, заметая остающиеся в пыли следы пушистым хвостом. На спине его вольно расположилась девушка, укрытая с головы до пят красным плащом. Смело и уверенно она глядела в будущее, не оглядываясь назад.

Её провожали взглядами другие женщины и незаметно утирали слёзы. А кто-то вернулся в дом, отыскал красный плащ и, взяв неизменную корзинку с пирожками, тоже отправился в лес – пробудить силу, найти своего волка, подружиться с ним и отправиться в неведомое.

9, Отшельник. Сказка дня.

На старости лет Иван сбрендил. По крайней мере, так считали его друзья, знакомые, коллеги по работе. Жена, теперь уже бывшая, и вовсе заявила, что у него мозги атрофировались и он несёт всякую чушь.

И только дочь Алёнка, двадцати лет от роду, тонкая и хрупкая, как былинка в поле, внезапно встала на сторону отца. Обняла, прижалась и, чуть привстав на цыпочки, заглядывая в глаза Ивану, прошептала:

– Папа, делай, как знаешь. Я на твоей стороне.

Дочь да старый друг, с которым бегали вместе ещё в сопливом детстве, вот и вся поддержка. И то правда, как понять, когда человек на пике карьеры вдруг сгребается и уходит жить в лес. Ладно, болезнь там была или какая напасть, все бы поняли, а вот так, просто, в глушь уехать и коз разводить, как сказала бывшая. Не понял никто, но хоть сильно препятствовать не стали.

На работе пожали плечами и заявление подписали даже без отработки, главное – дела передать молодому, ретивому, который давно на его место метил и за спиной топтался. С женой развод, который по факту давно состоялся, никто против не был, оформили быстро. Иван ещё попытался с нею поговорить, думалось, может что наладится. Но от той девушки, на которой он когда-то женился по большей любви, ничего уже не осталось. Да и любовь канула в Лету. Когда именно, за ворохом житейских забот никто не заметил.

Квартиру оставил жене и детям. Впрочем, старший сын давно женился и жил отдельно. Он отцу не сказал ни слова. Молча выслушал и только пожелал удачи, уточнив адрес.

«В гости приедет», – обрадовался Иван про себя.

Сын и правда потом приезжал, редко и только летом, но всё же. Детей привозил, двух пацанов-погодков, жену, что вечно поджимала губы. Не нравился ей деревенский простой быт. А мальчишкам очень даже нравился. Они с удовольствием носились по округе, сидели за удочками у реки, опасливо изучали заросли крапивы и лопуха, что начинались сразу за оградой.

Ивану впервые за долгие годы было хорошо. Его небольшой домик в две комнаты притулился возле кромки леса, поодаль от остальных. Деревня тянулась по двум улицам длинными лентами вдоль реки. Там жизнь била ключом, а здесь, в закуточке, было тихо, зимой порой даже дороги не было несколько дней.

Мужчина топил печь, грел чай, заваривал в глиняном чайнике смородиновый лист, чабрец и ягоды земляники, собранные ещё летом и высушенные в тенёчке. Травы расправлялись в горячей воде, терпко пахло смородиной и чабрецом, вплетались сладкие нотки земляники. Иван пил чай с мёдом и смотрел на огонь, приоткрыв дверку печи.

За окном стоял мороз, старательно распуская на оконных стёклах цветы, а в доме было тепло и уютно. Перед сном Иван выходил на крыльцо, проверял собаку в будке, чтобы не замёрзла, смотрел на высокое, тёмное небо, с которого подмигивали ему звёзды и, вдохнув полной грудью острый ледяной воздух, уходил спать. Под бочок к нему примащивалась Мурка и пела извечную кошачью песенку.