Сказки Западной Африки. Живой огонь

Маленький зайчик, беги ко мне скорее,
Пей молоко мое вкусное быстрее!
Напейся всласть, мой зайчик милейший,
И будешь ты слышать даже шорох малейший.

Однако зайчонок, сын Лёка, не вылез из своего убежища. Подражая грубому голосу Буки, он ответил:

Мама-зайчиха, что с тобой сталось?
Почему у тебя такой хриплый голос?
Ты где-то простыла наверняка,
Не хочу я сегодня пить молока!

Буки не стала упорствовать и ушла. Однако немного погодя она вернулась, подкралась как можно ближе к зайчонку, прячась в траве, и едва слышным голосом снова завела свою песенку:

Маленький зайчик, беги ко мне скорее,
Нет молока моего жирнее!
Попей его всласть, не будь упрямым
И станешь таким же толстым, как мама!

Зайчонок, сын Лёка, пошевелил ушами, открыл один глаз, но не двинулся с места. Он только ответил:

Голос у тебя стал нежнее и тише,
Но я разглядел тебя лучше и ближе:
Слишком у тебя длинные клыки,
А уши у тебя слишком коротки!

Буки снова убежала, полная ярости, и поклялась, что обязательно выманит этого проклятого заячьего сына из его норы. Она привязала на голову пучок сухой травы и еще раз попытала счастья. Но зайчонок ей ответил в последний раз:

Твое молоко я не стану пить,
Потому что ты мне вовсе не мать!
Слишком толстая у тебя голова,
А вместо ушей — сухая трава!

Тем временем лев Гайенде и его приближенные собрались на тайный совет.

Шакал Тилль, которого заподозрили было в убийстве детей, сказал в свою защиту хитрую речь:

Повелитель, все наши дети пропали,
Кроме детей зайца Лёка, —
Разве не трудно понять:
Это Лёк во всем виноват!

Бедный заяц в страхе не знал, что ответить.

Но тут ему в голову пришла спасительная мысль. Он увидел, что Буки нет на собрании. И вот Лёк попросил царя зверей послать кого-нибудь узнать, не постигла ли его зайчонка такая же горькая участь, как и всех остальных.

Сам Гайенде отправился вместе с зайцем, и они нашли Буки около дома Лёка.

— Дядюшка Гайенде! — сказал Лёк. — Сдается мне, что во всем виновата гиена! Дай мне один день, и ты сам в этом убедишься.

— Хорошо, — сказал справедливый и добрый владыка лев. — Но ты должен доказать это всем зверям.

Вечером заяц Лёк изложил свой замысел льву. И Гайенде согласился с зайцем.

И вот, когда поднялась луна, все звери по знаку льва распростерлись на земле на приречной равнине, как будто всех их внезапно сразила смерть. А Лёк отправился к жилищу Буки.

Гиена жила на краю леса в такой темной и мрачной хижине, что все боялись к ней приближаться. Лёк задрожал всем телом, услышав, как хохочет Буки и ее семейство. Однако он подошел ближе и увидел, что они сидят вокруг дымного очага и пожирают остатки слоненка, несчастного сына мамы Ниейе.

Затаился заяц Лёк в тени и жалобно закричал:

— Сестрица Буки, я принес тебе горестную весть! Все наши братья мертвы! Они лежат бездыханные и больше уже не встанут! Я пришел к тебе исполнить последнюю волю покойного повелителя нашего льва Гайенде!

— Кто это так говорит со мной из темноты?

— Это я, заяц Лёк, единственный оставшийся в живых вместе с тобой, моя старшая сестра.

Буки тотчас подумала о бесчисленных трупах, которые лежат в темноте на равнине, и о том, как она попирует. Но все-таки она насторожилась: «А вдруг этот проклятый Лёк вздумает оттягать у меня часть такого прекрасного наследства?» И спросила гиена Буки зайца:

— А что тебе сказал перед смертью наш повелитель Гайенде? Кто из нас двоих должен его заменить?

Хитрый заяц ответил жалобным, плаксивым голосом:

— Дядюшка Гайенде сказал:

Буки — старшая из моих дочерей;
Пусть все наследство достанется ей!

Гиена тут же собрала всю свою семью. Все они с жутким хохотом схватили кто корзину, кто калебас, кто нож, кто топор, и мрачное шествие отправилось вслед за Лёком.

Буки никак не могла поверить в такое счастье.

— Ты не ошибся? — снова спросила она. — Все наши бедные братья действительно мертвы?

— Увы, все мертвы, все мертвы, и мы больше не увидим их в живых!

— И повелитель Гайенде действительно сказал, кому принадлежат все их останки? — еще раз спросила Буки, прибавляя шаг.

— Увы, он сказал и повторил:

Буки — старшая из моих дочерей;
Пусть все наследство достанется ей.

Тут Буки зашагала еще быстрее, а за нею вся ее семья.