Сказки жизни. Новеллы и рассказы

– Да я вспомнила, какую картину сегодня видела. Возвращаюсь из института, смотрю – Сан Дмитрич, отец Стаса, клеит на наш подъезд объявление "Найдена женская перчатка." Ничего себе, думаю, с работы что ль для этого отпросился? Он ведь обычно поздно домой приезжает. Поэтому и смешно показалось, что ты про маразм вашего поколения сказала.

– Объявление клеил? Интере-е-сно! А хочешь, я фокус покажу? Тебе еще смешнее станет. – Наташа подтолкнула дочку к себе в комнату, взяла двумя пальцами, как мышат, половинки разрезанной перчатки и покачала перед Олей.

– Ой, мам! Зачем ты? Если б я раньше знала…

– Нет, все равно ей никогда не встретиться со своей парой. Именно с 9 до 18 часов я обычно занята.

Во взгляде дочери мелькнула настороженная догадка.

– Мам, ты что, с Александром Дмитриевичем… знакома?

– Так он Александр? Нет, откуда же…

Оля вопросительно смотрела, ничего не понимая.

– Я бы могла к ним сходить, взять…

– Нет, Олюшка, не будем мы за ними гоняться – я за перчаткой, а ты за Стасом. Пойдем-ка лучше на кухню! Бабушка нам сегодня «шарлотку» испекла, чувствуешь запах? И мясо какое-то вкусное.

– А представь, если нашу перчатку бросить им в почтовый ящик?

– Представила, но объясняться пришлось бы тебе. И вообще, много чести им будет.

Улыбнувшись, Наталья развернула Олю за плечи и повела ужинать. Входя на кухню, обе уже смеялись, переглядываясь.

– Мамуль, вот и мы пришли. Чем порадуешь? Пахнет у тебя оч-чень соблазнительно!

Ночь

– Поэтому тебя и позвала. Ты особо-то не мечтай, просто Оле сейчас очень важно чувствовать семейную поддержку.

– А тебе-то я еще нужен? Хоть немножко…

– Хоть немножко, конечно, нужен. Ничто человеческое мне… Леш, а я ведь будильник забыла поставить! Пошарь на тумбочке.

– Что-то не нахожу… Ладно, сейчас встану, заодно и компоту принесу. Хи-хи… кажется, я в твой тапочек пытаюсь влезть. А что ты так смеешься?

– Ну, можно иногда человеку просто повеселиться? Наплакаться с тобой еще успею… Ой, щекотно же!

Земная прививка. Рассказ

«И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.» (Книга Бытия, гл. 2, 15)

Йохху медленно, с трудом возвращался из провального забытья, так непохожего на обычный сон. И очнулся не от жарких лучей, светивших в лицо, а от щекотания на груди, кто-то осторожно трогал его бороду. Потом появились звуки… Странно, как гулко и совсем рядом плещется прибой. И вдруг с удивлением осознал, что около него шепчут и бормочут несколько голосов, что было немыслимо, но еще поразительнее – он не понимал ни слова! Где же он оказался? И ничего не мог вспомнить. Йохху с усилием приоткрыл веки, чуть шевельнул занемевшими пальцами, ощутил под собой песок, значит, он и вправду лежит на берегу. Голоса вокруг сразу радостно оживились.

Он посмотрел вверх, покосился в стороны – над ним склонялись незнакомые, очень загорелые черноволосые адамы, и несколько пар любопытных глаз ощупывали его с макушки до пят. Кто-то настойчиво теребил за руку, другой пытался приподнять ему голову, напевно звуча у самого уха. Запыхавшись, подбежал очень маленький адам, плюхнулся рядом с Йохху, взрыв коленками песок, и протянул воду в какой-то неведомой скорлупе – ни вкуса, ни запаха, и хрустит в пальцах. Но вода была вполне похожа на обычную воду, а во рту так пересохло, что, приподнявшись на локте, Йохху жадно выпил все до капли и благодарно покивал.

Он заметил, что все прислушиваются к одному адаму с редкой бороденкой вроде мха, и ловя его взгляд, хотел спросить – кто они? И что произошло с ним самим, почему он лежит у края большой воды? Но тот лишь беззубо улыбнулся, прошепелявил непонятное, и все тоже заулыбались, помогли Йохху встать, и окружив, повели по берегу куда-то вглубь, к густым зарослям. Один адам шел перед ним совсем вплотную – закрыть что ли его старался? – и Йохху то наступал ему на пятки, то натыкался грудью на затылок – настолько он был выше всех остальных.

Но больше всего встревожило Йохху, что как ни оглядывался он по пути, как ни задирал голову, выворачивая шею, нигде наверху не находил второго глаза Всевидящего Который Повсюду. Да и этот единственный, от которого разлетались слепящие лучи, будто подменили – таким непривычным был свет. Куда же он попал?! На их берегу один глаз Всевидящего цветом напоминал плоды с дольками, которые так заманчиво пахнут. А другой был ни на что не похож, сплошное нестерпимое сияние – смотреть нельзя! И большая вода здесь тусклее, чем на их берегу. И все зачем-то говорят голосом. Шумят и горланят, как крылатницы над водой, даже голова заболела, а понять их невозможно… Где он оказался? Что же с ним случилось?