Сказки Золотого века

Составив свое мнение по делу Пушкина,  царь спешит сообщить о том брату Михаилу Павловичу, который в это время находился в Риме, и сестре Анне Павловне, супруге наследника престола принца Оранского, в Гаагу уже 3 февраля 1837 года. Дантес мало занимает Николая Павловича, всю вину за случившееся он возлагает на Геккерна, приняв вольно или невольно сторону Пушкина, - его смерть и диплом открыли ему глаза? Или понадобилось для общественного мнения Европы найти козла отпущения?

- Пушкин погиб и, слава Богу, умер христианином, - Николай Павлович, написав два письма и закончив с делами, прошел к императрице, и заговорил, словно подводя итоги, чтобы и при дворе утвердилось его мнение по делу Пушкина. - Это происшествие возбудило тьму толков, наибольшею частью самых глупых, из коих одно порицание поведения Геккерна справедливо и заслуженно...

- Никс, не все его порицают, - заметила Александра Федоровна со слабой улыбкой. - Да и дуэль произошла между Пушкиным и Дантесом, и ты сам говорил на днях, что последний не мог поступить иначе. При чем же тут Геккерн?

- Это всем известно: он точно вел себя, как гнусная каналья.

- Однако! Нет, нет, я отнюдь не заступаюсь за кого-либо, как графиня Нессельроде. Для меня во всем этом деле, начиная со свадьбы Дантеса, было много загадок.

- Да, Геккерн сам сводничал Дантесу в отсутствие Пушкина, уговаривал жену его отдаться Дантесу, который будто к ней умирал любовью...

- В самом деле?!

- И все это тогда открылось, когда после первого вызова на дуэль Дантеса Пушкиным, Дантес вдруг посватался к сестре Пушкиной; тогда жена Пушкина открыла мужу всю гнусность поведения обоих, быв во всем совершенно невинна.

- Слава Богу! Но как это теперь открылось тебе, когда нет Пушкина, а документы о дуэли передал тебе через графа Нессельроде Геккерн? Или он сам тебе повинился во всем?

- Нет, Геккерн имел еще дерзость получить у меня позволения через графа Нессельроде на объяснение его поведения, хотя оно ясно, как день, то есть гадкий день.

- Так, откуда ты все знаешь, если, конечно, это не государственная тайна? - улыбнулась императрица: заинтересовавшись разговором, она почувствовала себя лучше, и Николай Павлович это заметил с удовлетворением: он любил проявлять заботу о жене, когда ей нездоровилось.

- Из дела, из письма Пушкина к Геккерну. Оно оскорбительно до невозможности, но факты таковы, они всем известны. Так как сестра Пушкиной точно любила Дантеса, то Пушкин тогда же и отказался от дуэли с ним. Но он хотел непременно драться с Геккерном, обвиняя его в сводничестве и даже в сочинении подметного письма.

- Это все Геккерн?! - императрица даже вскочила на ноги с дивана, на котором полулежала, кутаясь в шаль.

- По крайней мере, так думал Пушкин. Он хотел послать письмо к Геккерну тогда же, когда отказался было от дуэли с Дантесом. Но Жуковский, прознав о том, упросил меня принять Пушкина. Он явился во дворец не по форме, в сюртуре, и я выслушал его объяснение, признаюсь, без доверия. Уж слишком поведение Геккернов показалось мне невероятным.

- Пушкин прямо все так и рассказал?

- Поскольку в деле его замешан чужестранный посланник, он, может быть, ожидал вмешательства правительства, тем более если ему запрещают самому выступить за свою честь и честь жены.

- Бедный Пушкин!

- Но что я мог сделать? А главное, он не взял с собой пресловутого диплома, который предполагал передать графу Бенкендорфу, с письмом, ну, я думаю, на случай дуэли. А с его слов я не очень вник в суть. А суть такова: упоминая Нарышкина, указывали на меня.

- Не на Дантеса?!

- На меня. Это была месть Геккерна Пушкиной, о чем он ей говорил. Ну, разве не каналья?

- Так, это Геккерн - автор подметного письма?

- Не он, может быть, - полиция теряется в догадках, - но он причастен к делу Пушкина самым непосредственным образом, запутал всех. Я написал письма к брату Михаилу в Рим и сестре Анне в Гаагу, правда, в последнем случае я лишь обещал сообщить принцу Оранскому об одном трагическом событии, которое положило конец жизни знаменитого Пушкина, поэта: но это не терпит почты. Письмо надо отправить с курьером. Дантес - под судом, ровно и как Данзас, секундант Пушкина, и кончится по законам, и, кажется, каналья Геккерн отсюда выбудет.

- Конечно, его отзовут, коли ты его называешь не иначе, как канальей.

Августейшие супруги, глядя друг на друга, рассмеялись.

Положение Геккерна при императорском дворе внезапно для него и четы Нессельроде пошатнулось, а причины тому получили огласку во все европейских столицах из сообщений послов о смерти знаменитого Пушкина, поэта, царь лишь повторил слова из этих сообщений, которые перлюстрировались. К несчастью, Пушкин лишь ценою жизни своей достиг цели - учинить Геккерну бесчестие в масштабе европейском, что осуществил Николай I не ради поэта, с этим он опоздал, а ради собственного престижа.