Сказковорот (СИ)

Короче, очутился Эдик в Вовиной берлоге. Сразу рванулся открывать окна, дабы проветрить помещение. Вова -- курильщик вулканического типа; за несколько месяцев отсутствия хозяина табачный перегар не испарился. Каждая вещь провоняла табачищем -- и в особенности книги, которые громоздились прямо на полу. Собственно, кроме них в двух комнатах ничего почти и не было, кухня же напоминала тараканобомжатник. Если здесь и делать ремонт -- надо выскребывать даже штукатурку и все выбрасывать в сверхплотных полиэтиленовых мешках.

Литература в каземате скопилась совершенно разного толка: от Платона и Вольтера до Чейза и Акунина. Похоже, братик был всеяден. Отдельными стопами стояли альбомы художников, но попытка открыть первый же (Брейгель) привела к тому, что Эдик брезгливо отбросил фолиант. Оказывается, бумага -- прекрасный сорбент для табачного дыма.

Эдик ниже среднего роста, Вова же -- натуральный богатырь. Вот никакая зараза мужика не брала! Похоже, если Бог чем-то одаривает, приходиться мириться и с фактами отбирания иных качеств. Эдик, например, придерживается относительно здорового образа жизни, а болячки преследуют всю жизнь.

Ну, что отсюда можно взять... Эдик подошел к письменному столу, на нем тоже стопка книг. Припомнил: года два назад Вова звонил, спрашивал, куда можно бы книжки сдать. Как говорила сестра, у него вроде бы появилась какая-то женщина, приезжая с Украины, и все боялись, что окрутит, квартиру отымет и сгубит. Женщине жестко намекнули: Вова ущербен по психической линии, ежели что -- все сделки будут аннулированы. Та божилась, что не в этом де дело, просто, это возможность нахаляву пожить. Между тем Вова загулял на широкую свою ногу, а на инвалидскую пенсию широты не разножишь, вот и добрался до самого своего святого. А что Эдик мог посоветовать? Книги сейчас -- макулатура, никакая сволочь задорого их не купит. Значит, не слил свою библиотеку брательник... А вот хохлушка таки слилась. Здесь теперь даже намека нет на присутствие женщины! Вот забавно... и как она все это вынесла? На всякий случай Натальин муж замочек-то поменял.

Настольные книги Эдик брезгливо составил на пол, даже не удосужившись глянуть, о чем они. Внутренность письменного стола -- частная, можно сказать, интимная территория, посему Эдик действовал с ощущением воровства, заранее ожидая встретить какое-нибудь непотребство.

Поговаривали, Вова свою бывшую жену любил в прямом смысле безумно и исключительно -- так бывает у всех абсолютных эгоистов. Злые языки верещали, что Вовина недолгая половиночка, которую Эдик запомнил Снежной Королевой в подвенечном платье, сама виновата, начав откровенно изменять уже в медовый месяц. Да и замуж она вышла уже беременной, нагуляв грех от любовника-начальника. Но это ж родовой наговор, оправдывающий своего сукиного сына. Зато после Вова отомстил жестоко, превратившись в кошмар Снежной Королевы.

Эдик решительно отворил верхний ящик. И тут -- как шилом в голову: "ЭДУАРДУ ПАВЛОВИЧУ ДЕБРЕВУ".

Листок, сложенный вчетверо. Начертано красным, жирно. Эдик раскрыл послание, нервически попытался въехать в смысл написанного синим, от руки. Эдик не знает Вовиного почерка, а здесь -- четкие буковки, как на прописи первоклассника. Какие-то заумные слова: "эмпиреях... удосужится... нетривиальный". Интеллигенция хренова, библиоманьяк.

Нет, решил Эдик, лучше уж после прочту. Попытался обследовать другие ящики, но мысли в кучку не собирались, взор не в силах был сконцентрироваться не деталях. Решил выйти во двор, проветрить мозги. Оседлал скамейку на детской площадке, снова развернул листок. Наконец буквы стали обретать смысл:

"Здравствуй, брат. Наконец ты добрался, чему я рад. Не гадай, где я, не вернусь уж точно, а встретимся в иных эмпиреях..."

Стоп, сказал себе Эдик, а почему Наташа, ее муж, сын -- не обследовали стол? Это ж улика, человек-то -- пропал! Набрал номер двоюродной сестры.

- Да.

- Привет. - С Наташей у Эдика неплохие отношения, хотя и не дружеские.

- Ну, что...

- Вы вообще в письменный стол заглядывали?

- А что там?! - Эдик явно затревожил-заинтриговал Наталью.

- Так заглядывали...

- Конечно. Все осмотрели. И участковый даже лазил. Так что...

- Писем никаких не видели? Или записок...

- Более того. Не только в ящиках перерыли, но и книги перелистали. Как раз записку искали.

- Ну, и...

- Что -- ну?! Эдик, не крути, говори уж прямо: что нашел?!

- Ничего. Особенного ничего. - Эдик решил солгать. - Просто, перед тем как самому заглянуть, тебя хотел спросить.

- Что-то ты недоговариваешь.

- Ты -- тоже. Все. Пока. До связи.

- Нет... ты... скажи. А?

- Наташ. Все нормально. А книги не возьму. Воняют. И никто не возьмет. Пусть твои мужики на помойку несут.

- Так и знала...

- Я тоже знал, что ты знаешь. Отбой!

Эдик заметил, наконец, что на него волчицами глазеют мамочки резвящихся детей: видимо, разговаривал он на повышенных тонах. Пришлось уйти со двора. Слава остановился прямо на тротуаре и продолжил чтение: