Сказочка

От неожиданности Анфиса вздрогнула. Но увидев кто кричал, она даже разозлилась. Это был громадный толстый комар, развалившийся рядом с ней на одеяле.

— А-а-а! Взик! Уж не твоя ли это работа? — процедила сквозь зубы Анфиса, указывая на волдыри.

— Нужна ты мне! — проворчал комар и перевернулся на другой бок. — Такие, как ты, только на холодец годны. Не забывай, я мужчина. А кровью нынче одни тёлки питаются. Вроде тебя.

— Ну и вали тогда отсюда! Чё разлегся! — вконец разозлилась Анфиса.

— Вот жадюга! — возмутился Взик. — Тебе что, жалко, если я тут полежу немного? Гляди, как я мало места занимаю!

— Вот сейчас как дам по хоботу, ты у меня вообще место занимать перестанешь! Сказала, вали отсюда!

— И не подумаю! — запротестовал комар. — Я и так чуть крылья не растерял, пока через вашу дурацкую дверь протискивался.

— Немудрено! — фыркнула Анфиса, презрительно глянув на откормленное комариное брюшко. — Отрастил!

— Мое брюшко! — завизжал комар. — Хочу и отращиваю!

— Ты животное, — констатировала Анфиса, — у тебя нет духовных ценностей.

Но ответной реплики не последовало. Анфиса посмотрела на Взика. Тот сидел к ней спиной, свесив тонкие ноги с кровати, и тер передними лапами крохотные глазки. Наконец он повернулся и, смахнув с хоботка прозрачную слезу, дрожащим голосом прошептал:

— Я ухожу…

Анфиса молча наблюдала, как он спрыгнул с кровати и, едва передвигая ноги, побрел к двери. У порога Взик обернулся и, гордо вскинув голову, произнес:

— Неправда, я музыку люблю.

И гнусаво запел:

— На недельку, до восьмого, я уеду в Комарово…

— До второго, — невольно улыбнувшись, поправила Анфиса.

— Какая ты закостенелая, — упрекнул комар, — это же творческий поиск!

— Опоздал. Здесь уже все найдено.

В ответ Взик с досадой махнул ногой и опять зло загнусавил:

— А у тебя цензорские замашки и душа фашиста! Ты обрубаешь мне крылья!

— Ошибаешься. Ты их о балконную дверь помял.

Взик обвел Анфису ненавидящим взглядом:

— Только душа поэта не может выдержать столь изощренно замаскированных издевательств!

— Поэтому ты выживешь, — успокоила Анфиса.

— Нет, я умру! — истерично завизжал Взик.

С этими словами он высоко вскинул ноги и картинно завалился на палас. При этом, не рассчитав, с размаху ударился об угол тумбочки. Вскрикнув от боли, Взик схватился лапами за голову.

Анфиса испуганно вскочила с кровати и бросилась к нему.

Резкая боль ударила в затылок. Вокруг потемнело, и Анфиса со стоном опустилась обратно на кровать.

«Черт! — мелькнуло в голове. — Как некстати! Ведь это же смешно — гипертония в пятнадцать лет. Такого не бывает!»

Услышав, как Анфиса вскрикнула, Взик мигом кончил кривляться и испуганно подлетел к ней:

— Опять голова болит? Хочешь, я врача вызову? — и, спохватившись, добавил: — По телефону.

— Хобот сломаешь! — огрызнулась Анфиса, чувствуя, как боль медленно отступает.

В последнее время у Анфисы довольно часто случались подобные приступы. Боль всегда подкрадывалась незаметно. Как голодный хищник, она затаивалась и ждала той минуты, когда снова сможет заполнить собой все истощенное сознание. И чем дольше ей приходилось ожидать в засаде, тем сильнее она неистовствовала, используя каждую секунду отведенного ей времени. Она кусала, грызла, рвала, время от времени давая жертве короткие передышки, чтобы потом накинуться на нее с новой силой.

Анфиса молча прислушивалась, как боль, урвав громадный кровавый кусок, довольно урча, отползает в свой угол. Сегодня ей здорово повезло с добычей. Анфиса чувствовала, как невольно выступившие слезы стекают на подушку. Рядом ныл Взик:

— Это все из-за меня! Ты права — я животное! Я убийца! Ты умрешь, да?

Анфиса с трудом улыбнулась:

— Ерунда, Взик! Ну какой же ты убийца? Ты просто комар.

Взик намылился разреветься опять.

— Ох, извини, — спохватилась Анфиса, — ты талантливый комар.

— Правда? — заметно оживился Взик. — Ты действительно считаешь, что я талантлив?

— Ну ты ведь пишешь музыку?

— Пишу, — у Взика моментально высохли все слезы. — Я пишу замечательную музыку!

Анфиса ухмыльнулась. Но Взик, ничего не заметив, продолжал трепаться:

— По сути дела, ты права. Я талантлив. У меня получается прекрасная музыка. Я…

— Взик, — прервала его Анфиса, — напиши реквием. Возможно, он понадобится.

В ответ наивные комариные глазки заблестели от мгновенно нахлынувших слез.

— Ты мне наврала! — загнусил он. — Ты все-таки умираешь!

— Конечно! — разозлилась Анфиса. — Прекрасная возможность избавиться от такого зануды, как ты! Лучше открой пошире дверь на балкон. А то я умру в два раза быстрее, чем ты думаешь!

Хныча, Взик побрел к балконной двери.

Тем временем Анфиса почувствовала, что ей действительно становится хуже. Казалось, кто-то постепенно выкачивал воздух из комнаты, обрекая ее обитательницу на мучительную смерть от удушья. Терпеть больше не было сил. И Анфиса встала.

— Главное — не делать резких движений, — шептала она себе. — Мне и нужно-то всего — глоток воздуха.

С величайшей осторожностью она прошла по комнате и шагнула на балкон. В лицо ударил холодный ветер. Была обыкновенная зима, на освещенную редкими фонарями улицу падал мокрый снег.