Сказочка

— Ишь ты какой корыстный! — возмутилась Анфиса. — Хотя постой. Теперь это уже больше смахивает на правду. Если уж даже по рассказкам он наделен столь негероической жадностью, вполне возможно, что твой жених существует на самом деле.

— Он существует, — убежденно закивала ведьма. — Но Дань… — тут она снова сникла. — Я никогда не смогу ее заплатить. У меня ее никогда не было…

— И что же это за такая мистическая дань? — заинтересовалась королева.

— Жизнь, — прошептала девушка.

— Что?!

— Ему нужна Жизнь.

Анфиса изумленно почесала затылок:

— Всего-то? Да-а, у твоего женишка губа не дура.

— Он никогда не приплывет, — тихо произнесла ведьма и отрешенно уставилась на горизонт.

— Да, мало радости в такой мечте, — согласилась Анфиса, усаживаясь рядом. — Слушай, — оживилась она. — А если зарезать кого-нибудь?

— Не-е, — протянула ведьма. — Ему нужен не труп. Ему нужна Жизнь.

— Жизнь! — передразнила королева. — Как он ее хочет получить? В баночке? В коробочке?

Вдруг в глазах ее что-то промелькнуло, и через секунду королева сияла, как начищенная копейка.

— Чего это ты рассиялась? — подозрительно спросила ведьма.

— Это я от гордости, — пояснила королева.

— За кого?

— За себя, конечно же! Больше я здесь достойных примеров не вижу.

— И есть повод? — не унималась ведьма.

— Фу, какая ты зануда! Даже если б его и не было. Но он есть. Я нашла для тебя Жизнь.

С этими словами она сняла с шеи тяжелую золотую цепь с камнем и протянула ее ведьме.

— Что это? — спросила та, беря цепь.

— Королевский медальон.

— Зачем он мне?

— Рыбу глушить! — разозлилась Анфиса. — Слишком много вопросов задаешь.

— Но объясни, что это за медальон? И чья жизнь в нем заключена?

— Моя.

— А если его сломать?

— Будет сломанный медальон.

— Тогда в чем смысл твоего подарка? — нахмурилась ведьма.

— Все очень просто. Такими медальонами король награждает людей, которых берет под свое покровительство. С этого момента все действия, направленные против этих людей без ведома короля, являются противозаконными и караются смертной казнью без суда и следствия. Но таких людей очень мало. Гораздо больше других, не обладающих медальонами. Жизнь этих полностью зависит от капризов сильных мира сего, иными словами — не стоит и ломаного гроша. Следовательно, в этом медальоне, хоть и формально, заключена моя жизнь.

Тут Анфиса подмигнула ведьме:

— Опустим тот факт, что я королева.

— Ты уверена, что подействует? — засомневалась ведьма, вертя медальон в руках.

— А то! — крикнула Анфиса, уже карабкаясь по склону. — Только ковырять его особо не советую. Там внутри запаяна моя миниатюра. Тогда и ежу станет понятно, чья жизнь в этом медальоне.

— Постой! — окликнула ведьма удаляющуюся фигуру. — А что, если Он все равно узнает о тебе?

— Ну… — задумалась на секунду королева. Но тут же рассмеялась:

— Тогда передай ему, что я уже замужем!

— Итак, ваше величество, — подвел итог архиепископ, — настал черед решительных действий!

— Это вы о чем, святой отец? — заулыбался король.

— Прекратите паясничать! — вспыхнул отец Симон. — Вот уже битый час я взываю к вашему разуму. Неужели вы не видите: королевство в опасности!

— Да разве?! — ужаснулся король.

Но глаза его по-прежнему смеялись.

— Слепец! — взревел отец Симон. — Королевство на краю пропасти! Если вы и дальше будете позволять ей вести себя подобным образом, его неминуемо ждет гибель! Такова будет кара Божья. Мы приютили у себя слугу Сатаны!

— Доказательства? — кротко вопросил Филипп.

— О, их предостаточно! Ее святотатствам нет конца! Взять хотя бы это выступление на коронации два года назад. Вспомните, к чему она призывала. Уподобиться Богу!

— Это политика, — заметил Филипп. — А она, согласитесь, зачастую идет вразрез с религией. Я не вижу в этом вины ее величества. Того требовала ситуация.

— Хорошо, — не унимался архиепископ. — А эти гипсовые бюстики, которые она пустила в массовое производство? Это ли не святотатство?! Одна надпись на них чего стоит: «И. Христос — Божий сын»! А эти рисуночки, где Он же в составе банды двенадцати апостолов ищет путь на небо, с гнусным названием «Библейские комиксы»?

— Не вижу в этом ничего предосудительного. Каждый выражает свою любовь к Богу по-своему. К тому же, святой отец, вы не можете отрицать, что эта религиозная пропаганда принесла нам немалый доход. Если не ошибаюсь, даже Святая Церковь обзавелась парочкой гипсовых Иисусов?

— Грех зарабатывать на вере! — прогремел отец Симон.

— Неужели? — усмехнулся Филипп. — А как же церковная десятина?

Но архиепископ, не слушая его, продолжал обвинительный список:

— Двадцать четыре Восьмых марта в году! В результате чего крестьянские бабы стали выбрасывать своих мужиков из дома, объединяться в так называемые «коммуны» и ходить строем по деревням — бить чужих мужиков.

Безнадежно испорченная ночь на Ивана Купалу, когда, вместо того чтобы бросать веночки в воду и искать цветы папоротника, все, понаделав бумажных гвоздик, дурацких лозунгов и фанерных голубок, ночь напролет бродили по лесу и распугивали зверье. Даже если там что-то и расцвело, они все равно это затоптали.