Сказочная Академия

Упомянутый Елисей предпочел сделать вид, будто не расслышал слов ректора.

- О, Иван Кощеевич, а вы в шубе? - подхалимски произнес он. - Значит, случилось что-то важное?

Я припомнила слова Ивана о некой силе, которой эта шуба якобы обладает, и уважительный шепот девочек и прониклась серьезностью момента.

- Да, нечто экстраординарное, - торжественно провозгласил сын Кощеев. - Но ты не ответил, зачем притащил с собой эту группу поддержки?

- Ну Иван Кощеевич, ну миленький, - кокетливо стреляя глазками, пропела Васюша, - неужели мы вам помещаем? Будем сидеть тихо-тихо, как мышки.

- Норушки, - невесть зачем ляпнула я.

Ректор побагровел, и Елисей счел нужным вмешаться.

- Вот скажите, Иван Кощеевич, а вы смогли бы отказать невесте? Только честно, ладно. Вот смогли бы? Да она ж не даст после такого... житья совсем.

Васька зарделась не то из-за того, что ее назвали невестой, не то из-за паузы перед упоминанием, чего именно не даст. Бессмертный растерянно моргнул.

- А я не знаю, - честно признался он. - У меня невесты нет.

- А была? - вновь не к месту вмешалась я.

- И не было.

- Так, - решительно заявила Васька, - личную жизнь обсуждать, безусловно, интересно. Но мы собирались поговорить о деле.

- Ах да, дело! - спохватился Иван, уже успевший позабыть, что собирался выставить нас из кабинета. - Так вот, сегодня я получил депешу от царя. Срочную. Секретную.

Мы дружно стали ровно, будто на линейке, и разве что не отдали честь.

Ректор между тем подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор и опять закрыл.

- Предусмотрительность, - пояснил он нам. - Дело-то не простое, а международное.

- С Заморском связанное? - предположил Елисей.

- Нет. С Тридесятым царством.

Бессмертный произнес эти слова прямо-таки замогильным шепотом. Васюша присвистнула.

- Так ведь тамошний царь-то того... молодильными яблочками отравиться изволил, - недоуменно произнес Елисей.

- А все потому, что немытые съел, - вклинилась Васька. - А садовник их от вредителей ядом как раз накануне обработал. Он же не знал, что царь тоже вредитель.

- Насмерть отравился? - испугалась я.

- Нет, дня на три поселился в особой комнате для раздумий, - хихикнула Васюша. - Хотя говорил, что лучше бы насмерть - меньше бы мучился.

- Да только не вразумил его тот случай, - вздохнул ректор. - И от любви к яблокам не излечил. Вот и съел он якобы по ошибке яблочко наливное, что одна мерзкая особа для падчерицы своей приготовила. И уснул. В Тридесятом царстве теперь такой бардак - ужас просто. А главное, никто не знает, был ли то несчастный случай либо же умышленное покушение. Так что мы едем разбираться. Наш царь желает знать все детали сего запущенного дела. А чтобы ни у кого не вызывать лишних вопросов, я поеду в Тридесятое царство якобы сопровождать своего студента - специалиста в излечении от сна. Понятно?

Мы с Васюшей усиленно закивали, но вот Васька решительно заявила:

- Нет, не понятно. Вы едете, а как же мы?

- А что вы? - удивился ректор. - Вы учитесь по расписанию. Елисей, подумай, кого из парней нам имеет смысл взять с собой. Все равно я отправил в Тридесятое царство запрос на размещение команды спасателей. Думаю, лучше, если рядом окажутся свои, те, кто в случае чего помогут.

- Та-а-ак, - уперла руки в бока Прекрасная. - Мы, значит, учиться, а вы, значит, с парнями в Тридесятое. И почем мне знать, чем вы там заниматься будете? Что, Елечка, рад ускользнуть из-под надзора? Небось по кабакам пойдете, не успев приехать, или куда похуже.

- Ну Васенька, - забормотал сконфуженный Елисей. - Ну Васюнечка, ну прошу тебя, не надо. Ну не при Иване Кощеевиче же... Иван Кощеевич, вы внимания не обращайте. Она у меня хорошая, ласковая, только ревнивая - жуть! Васька, кому говорю, не позорь меня!

Васька тем временем принялась хлюпать покрасневшим носом, вытирая глаза платком. По лицу ее катились слезы. Елисей неловко топтался вокруг нее и порывался обнять, но Васька его отталкивала.

- Во дает! - едва слышно шепнула мне в ухо Васюша. - Я и не знала, что она платок с собой таскает.

- Платок? - удивилась я.

Васюша приблизила губы почти вплотную к моему уху и прошептала, щекоча теплым дыханием:

- Смоченный в луковом соке платок способен творить чудеса.

Ни Елисей, ни ректор нас не слышали. Первый был занят рыдающей невестой, а второй - разворачивающейся на его глазах драмой. А вот Прекрасная показала нам исподтишка кулак.

- Иван Кощеевич! - воззвал наконец к ректору вконец растерявшийся Елисей. - Ну сделайте же что-нибудь!

- Я? - не на шутку изумился Бессмертный. - Но что? Это ведь твоя невеста.

- Моя. Но она плачет из-за вас. И она мне потом...

- Жизни не даст, я помню.

- Да нет же! То есть не даст, конечно. Жизни, в смысле. Тьфу ты, совсем вы меня запутали. Я хотел сказать, что она мне потом на глаза показываться не будет, потому что у нее нос распухнет. Будет ходить в покрывалах, как Гюльчатай Юсуповна.

Ага, так папеньку Гюльчатай таки звали Юсупом. Или это она какого-нибудь Йоську так переделала? С этими роковыми женщинами никогда не поймешь, правду они говорят или же немного искаженную истину.