Сказочная Академия

- Весьма недурственно исполняете, - похвалил Бессмертный. - На троне вон удобно устроились, корону опять же нацепили. Стражу всю дворцовую сменили, величеством себя именуете. Вжились в роль полностью.

Царь побагровел.

- Вы что же, меня подозреваете, что это я Кешку отравил?

- Кешку, - повторил Бессмертный. - Вон оно как. Нет, я пока еще никого не подозреваю. Да и не в моей то компетенции. А вот взглянуть на пациента нам бы не помешало.

- Стража! - завопил Леопольд Базилевсович. - Эй, стража! Отведите-ка этих в лекарские палаты. Они на Того Самого Больного посмотреть желают. Организуйте им экскурсию!

Честно говоря, я сильно опасалась, что стража организует нам экскурсию куда-нибудь в подземелье. С билетом в один конец и новым местом жительства, темноватым и сыроватым. Мышка тоже прониклась и дрожала у меня на груди, хотя ей-то чего бояться? Она сквозь любую решетку пролезет и из любой камеры выберется. Но все обошлось. Видимо, ректор понимал, на кого он может наехать безнаказанно.

Хотя на больницу то место, куда нас в итоге привели, тоже походило мало. Это были именно что палаты, устланные коврами, с расписными стенами и парчовыми занавесками.

- Антисанитария, - проворчала я едва слышно.

Поскольку мама моя работала хирургической медсестрой, я прекрасно знала, что всяким пылесборникам в больнице не место. А здесь - полный набор: ковры, занавески, статуэтки, покрывальца. Маму бы сюда - она бы разгон местным лекарям устроила. Потому-то они и царя вылечить никак не могут: знаний элементарных им не хватает.

Койка в палате была одна. Хотя как койка - этакий ВИП-вариант кровати, ложе кингз-сайз. Я даже не сразу рассмотрела среди подушек и одеял спящего на нем мужчину. Лишь услышала, как охнула рядом Васюша.

- Какой мужчина! - произнесла она с придыханием.

Действительно, до спящего царя даже объекту Машкиной симпатии - Светлозару - было далеко. Темные волосы царя разметались по подушке, длинные черные ресницы и изогнутые брови резко выделялись на светлой коже, изящного рисунка губы были чуть приоткрыты. Я невольно залюбовалась, но противная Мышильда тут же испортила мне все впечатление.

- Ага, красавчик, - пропищала она. - Только яблоки чужие таскает.

- Тише ты, - шикнула я на нее. - Еще услышит кто!

По счастью стражники остались за дверью, так что никто, кроме своих, наглую мышь не услышал.

- Да ладно яблоки, - тихо произнес ректор. - Тут вон целое царство умыкнуть пытаются.

Он подошел к ложу и склонился над Иннокентием.

- Иван Кощеевич, - позвала я. - Скажите, а вы давно этого Леопольда Базилевсовича знаете?

- Давненько, - ответил ректор. - Пройдоха он знатный. Но вот в то, что он самолично царя отравить решился, я не верю. Трусоват Лелик для такого.

Иван Кощеевич слегка похлопал Иннокентия по бледным щекам. Без толку - царь даже не вздохнул. Васюша рядом горько всхлипнула.

- Ты чего? - удивленно спросила у нее я.

- Жалко-то как, - прорыдала подруга. - Молодой какой, красивый. Неженатый. Жить бы да жить.

- Да погоди рыдать-то, - досадливо сказал Бессмертный. - Что ж вы, девки, чуть что, так сразу в слезы? Вот потому и ходят некоторые мужики неженатыми, что вас опасаются. Вы либо затопите, либо рубаху промочите. Хоть так, хоть эдак, а радости мало. Жив Кеша, дрыхнет только. Крепко так дрыхнет, против этого ничего не скажу. Однако же жив.

- Ага, спит, - всхлипнула Васюша. - И мало ли кого там во сне видит. А я тут у его постели убиваюсь.

Ошарашенный столь непревзойденной логикой, ректор остолбенело уставился на нее.

- Так и не убивайся! Чего реветь-то?

- Ах, Иван Кощеевич, ничего-то вы не понимаете в тонкой женской душе! Вот потому и неженаты, а вовсе не оттого, что слез боитесь. Придумали себе фобию и прячетесь за ней.

Вот тут у ректора и вовсе челюсть отвисла. Я даже посочувствовала бедолаге, который никак не мог сообразить, каким образом связан сон Иннокентия со слезами Василисы, а все это - с его семейным положением. Васька хихикнула.

- Да что вам непонятно-то, Иван Кощеевич? - спросила она. - Влюбилась наша Васюша, вот и все.

- А, - с облегчением выдохнул ректор, но тут же вновь напрягся. - А я здесь при чем?

- Не при чем, - заявила вредная Васюша. - Я Кешика люблю-у-у.

- Кешика? - переспросил вконец замороченный Бессмертный. - А, царя Иннокентия. Да как же так? Ты его и не видела ни разу. Тьфу ты, я хотел сказать - не разговаривала.

- А разве для любви обязательно разговаривать? - удивилась Премудрая. - У влюбленных говорят сердца.

Сбитый с толку окончательно ректор в сердцах махнул рукой и отвернулся к спящему.

- Так, Елисей, поди сюда, - позвал он. - Диагностику проводить будем.

Елисей подошел к постели больного - или Иннокентий больным все же не являлся? - с другой стороны. Он пощупал лоб царя, зачем-то подергал его за ухо, оттянул веко и заглянул в глаз, приложил ладонь к груди.

- Крепко спит, - наконец констатировал он. - Из пушки не разбудить.