Сказочная ложь (СИ)

-Еще какая, — печально усмехнулась она и склонила голову, пряча взгляд, уронила руки на колени.- Я знаю, что ты вслепую ищешь убийцу Моники, чувствую твой страх. Ты боишься, что им окажется кто-то из нас, — она долгим взглядом посмотрела на меня из-под занавеса волос.- У всех есть тайны, ими полон дом. Бывали времена, когда мне хотелось сбежать отсюда. Ты многое держишь в себе, наивно полагая, будто я не почую. Вы все что-то скрываете. Подозреваю, для моего же блага?

Я не проронила ни слова, просто сидела и смотрела на Мишель. Понимала, что если открою рот, то из него польется правда, и я не смогу остановиться. Так и хотелось рассказать о том, как всех нас отравили зельем забвения, что я обнаружила за последние дни. О том, что истинный убийца пытается обвести вокруг пальца и отвернуть меня от близких, подкидывая нелепые улики. Но в присутствии сестры я даже думать об этом боялась.

У Мишель глаза вспыхнули, губы раскрылись в немой возгласе.

-Почему ты молчишь?

Ничего не ответив, я поднялась с пола. Она так и сидела, глядя на меня снизу вверх.

-Ты ничего не скажешь мне, Эшли?

-Лучше давай я помогу тебе с бельем, — я склонилась над тряпками и сгребла их руками. Мишель придвинулась и опустила ладонь на мое предплечье. Я бросила на нее мимолетный загнанный взгляд.

-Мы справимся, все вместе.

Я кивнула и поднялась, прижимая вещи к груди. Знала бы она, чего мне стоило сохранять равнодушный вид…. А она наверняка знала.

Разобравшись с бельем и погрузив его в стиральную машину, мы спустились на кухню. Приготовление ужина я взяла на себя, а Мишель устроилась за столом. Мы болтали и вспоминали забавные истории из жизни Моники. Состряпав на скорую руку картофельную запеканку и грибную подливу в сливочном соусе, я так увлеклась, что замариновала курицу и поместила ее в духовой шкаф. Кто знает, вдруг у бэлмортов аллергия на грибы….

На город спустился вечер тяжелой бархатной повесой, по небу рассыпались бриллианты звезд. Мишель откупорила бутылку вина, я принесла два бокала, и мы накрыли стол к ужину. Из вин мы обе предпочитали красное полусладкое с тонким ароматом фруктов, с терпкой ноткой на последнем аккорде букета.

-Помню, как родители возили меня на лето в Вилс, — ударилась в ностальгию сестра, разглядывая содержимое своего бокала. Багровая жидкость покачивалась в нем, растекалась по стенкам. Подперев подбородок кулачком, Мишель мечтательно вздохнула.- Моника была чуть старше меня. В разгаре подросткового возраста ее интересы не ограничивались мальчиками. Она увлекалась совсем иными вещами.

Я хмыкнула, пригубив из бокала, на что Мишель понимающе улыбнулась.

-Не верится, правда? — мы встретились взглядами и обменялись красноречивыми улыбками.- Она принадлежала ко двору Лизбенов, мастеров иллюзий, где была не в чести порочность.

-Но они владели искусством соблазна, — возразила я.

-Многое в их традициях чтилось, но воспринималось иначе, чем у нас, — кивнула Мишель и потянулась за кусочком запеканки.- Порочность в их трактовке — приверженность тьме.

-Я бы там не прижилась.

Мишель тихо, придушенно рассмеялась. О моих новых возможностях она еще не могла говорить вслух и весело обсуждать за ужином. Но она старалась — чтобы не обидеть, наверно.

-Моника учила меня творить заклинания, заговаривать предметы — мы так забавлялись. У нее был любимый браслет из деревянных бусин и сушеных ягод, я наложила чары удачи на него. Моника не расставалась с этой нелепой безделушкой, называла своим талисманом.

-Я нашла его в сундуке в ее комнате.

Мишель помрачнела. Ее лицо вытянулось, краска отлила от него. Она подняла на меня застывший взгляд.

-Она не снимала его, — прошептала она и сглотнула внезапно подступившие слезы.

-Быть может, он сломался, — я попыталась успокоить ее и выдавила из себя улыбку. Мишель отвела глаза, словно не поверила.

-Повзрослев, Моника не возвращалась к практической магии. Она только…

-Красовалась, — кивнув, закончила я за сестру и отправила в рот кусочек курицы.

-Вероятно, смерть родных подкосила ее. Они же погибли у нее на глазах.

-Как это? — перестав жевать, я уставилась на Мишель.

Нахмурившись, она вновь пригубила из бокала и заморгала, будто в буквальном смысле откуда-то возвращаясь.

-Их закололи обсидиановыми клинками на главной площади Вилса. Публичная казнь с показным трагизмом, возгласами из толпы и долгими речами, — она скорбно вздохнула.

-Обсидиановыми клинками? — поставив бокал на стол, я подалась вперед, вглядываясь в ее печальное лицо.- То есть, лишили всех сил, чтобы никто не мог воспользоваться их останками для создания заклятий? Но она говорила, что ее родителей убили бэлморты?!

-Нет, их казнили, Эшли, — чуть тверже стиснув в руке ножку бокала, Мишель пронзительным темным взглядом посмотрела на меня в упор.- Лизбенов свергли с трона иллюзий, хотя троном то деревянное кресло не назовешь… Они были из зажиточных, входили в совет поселения Вилса.

-За что их казнили?