Сказочник

И она, уткнувшись носом ему в грудь, рассказала. Плача с досады, кусая губы, делая паузы, чтобы вдохнуть и не сорваться на крик. И все это время Тимур ни разу не перебил ее, только изредка сильно, почти до боли, сжимал ее плечи.

— Маленькая, не плачь, — сказал он каким-то глухим голосом, когда история подошла к концу. — Сердце рвешь.

— Я плакса, — призналась она.

— Надо бы это искоренять, — совершенно серьезно ответил Тимур. — Ася, ты мне доверяешь?

Как можно доверять человеку, которого едва знаешь? И чем оценивать степень доверия? Часами? Поступками? Игоря она знала долго, а теперь, оглядываясь назад, понимала, что он не был достоин и капли доверия. Тимур появился в ее жизни неделю назад, но каждым своим поступком доказывал, что на него можно положиться.

— Доверяю, — наконец, ответила она.

— Тогда продиктуй, пожалуйста, номер телефона твоей матери и скажи ее имя отчество. — Он достал телефон, и под ее диктовку набрал семь цифр.

— Что ты собираешься делать? — шепотом, почти столбенея от неизвестности, переспросила Ася.

— Собираюсь сделать так, чтобы твоя мать больше не беспокоила мою жену такими странными требованиями.

А потом он заговорил. Спокойным, четким голосом назвал свое имя, отчество и фамилию, дату рождения, в каком году отслужил в армии, какой институт закончил, кем были его родители и сколько у него братьев, чем занимается и сколько зарабатывает. Минут десять не меньше, без пауз и остановок, пересказал всю биографию. Потом перешел к подробностям их знакомства. А потом к тому, ради чего все это начал.

— Ольга Павловна, я собираюсь жениться на Асе до конца дня, поэтому от лица нашей почти семьи приглашаю вас в гости после новогодних праздников.

Приедете, понянчите внука, а с нас угощения и культурно-массовая программа. А пока — остыньте, хорошо? И больше никогда, не важно по какому поводу, не смейте поднимать руку или повышать голос на мою жену и сына. — Последнее было сказано железно, без пафосной угрозы. — А Игорю, если вы с ним вдруг пересечетесь, передайте мой самый пламенный привет.

Не известно, что на все это ответила мать, но Асе было почти все равно. Потому что сердце медленно, сладко задрожало, словно Тимур спрятал его в своих ладонях.

— Ну вот, больше она не будет тебя трогать. — Он выключил телефон, улыбнулся, явно довольный своей выдумкой.

— Ей это точно не понравилось.

— Да мне в общем, плевать, уж извини. Никто не будет тебя обижать, даже если это — твоя собственная мать.

— Ты правда хочешь, чтобы она приехала в гости?

— Правда хочу, иначе бы не стал предлагать. Потому что-либо она увидит все своими глазами, успокоится, примет и не будет трепать тебе нервы, став милой бабушкой для Тима, либо она не успокоится и я, поверь, сделаю все, чтобы ваше общение ограничилось минутными звонками раз в месяц.

Ася зачем-то кивнула и снова спрятала лицо у него на груди. Там, под тонкой рубашкой, ровно и надежно билось его сердце. Должно быть, огромное и горячее, как солнце.

Глава восемнадцатая: Тимур

— Как ты меня нашел? — спросила Ася, когда он повел ее к машине.

— Приехал, думал, ты меня ждешь, а тебя нигде нет. Нашел твою группу, поспрашивал там, сказали, что видели тебя с Андреем, идущими в эту сторону.

Просто повезло.

Тимур не стал говорить, что, когда увидел, как тощий малолетка обнимает ее за плечи, первым желанием было сначала стукнуть его как следует, а потом разбираться, что и как. Хорошо, что сразу взял себя в руки и парня как ветром сдуло от одного доходчивого словесного пинка.

В машине Ася потихоньку охнула, разглядывая огромными, как блюдца глазами букет на заднем сиденье. Тимур улыбнулся, с минуту просто наслаждаясь тем, как по ее лицу проносится целый вихрь эмоций: удивление, восторг, недоумение, паника, нежность.

— Не пойдешь же ты на роспись без цветов.

— Они чудесные. — Ася осторожно зарылась носом в белые, едва распустившиеся тюльпаны. Ее растерянность была такой очевидной, будто ей впервые в жизни дарили цветы. — И их так много.

Кажется, почти сотня. Если она каждый раз будет так же счастливо улыбаться, то нужно взять на заметку не возвращаться домой без букета, благо цветочный магазин прямо напротив их будущего офиса.

— Тимур? — Морковка хотела что-то спросить, но медлила, стеснялась.

— Маленькая, говори уже. Помнишь, что мы договорились не играть в молчанку.

— Просто, ты сказал матери, что собираешься… В общем, разве мы не должны были просто подать заявление?

Хороший вопрос. Да, план был такой. Вчера. До того, как собственная мать довела ее до слез, а бывший всплыл на горизонте, как дерьмо в проруби, и его Морковка, их стараниями, все-таки поедет в ЗАГС с заплаканными глазами. С Игорем придется поговорить по-мужски, и в глубине души Тимур с какой-то звериной злостью радовался подвернувшимся поводом привести угрозу в исполнение. А вот с мамой Аси такими методами явно не справиться. И лучше не думать, что сегодняшняя ситуация могла кончиться совсем не так радужно.