Сказочник

А ведь Говорящий с Царицей и сам по себе был крепким орешком для убийц. Будь он слаб – разве стал бы первым среди равных? И то, что Хофру вмешался… Хм. Это было скорее данью уважения, которую младший в иерархии неизменно платит старшему.

Хофру выскользнул из-за угла, принимая на себя первый рубящий удар. Сталь заскрежетала по глянцевому панцирю, а через мгновение тело нобеля дернулось и мешком начало заваливаться на пол. Хофру потянул на себя клешню, на стену плеснуло темной кровью из разрубленной артерии... Но оставшиеся два нобеля догадались (наконец-то!), что напали не на того. Побросав оружие, они рванули прочь, да так, что Хофру едва успел схватить одного из них за край одеяния. Рывок – и мальчишка, подвывая от ужаса, оказался под ногами.

Выбор есть всегда – и Хофру почти видел самого себя, стоящим на перепутье. Но времени размышлять уже не осталось: он быстро оглянулся и, убедившись, что Говорящий по-прежнему стоит за углом, сгреб дергающегося нобеля в охапку.

– Говори, быстро. Почему вы хотели убить Говорящего?

Мокрое от пота лицо мальчишки оказалось так близко, что Хофру ощутил на щеке его горячее дыхание. Конечно же, юнец ничего не сказал – да и не мог, хрипя от ужаса. Но страх сделал свое дело, и мысли нобеля плеснулись в сознание Хофру.

Жертва. Юная, прекрасная серкт, принесенная Говорящим в жертву…

– Беги, дурак!

Он разжал руки, неловко упал на одно колено. Как раз в то самое, нужное мгновение, когда из-за угла появился Говорящий – к слову, после невольных откровений нобеля ставший фигурой еще более любопытной, чем раньше.

– Брат Хофру, – укоризненно прошелестел жрец, – ты упустил двоих?

– Я не столь близок Селкирет, как того бы хотелось, – отряхивая руки, Хофру быстро поднялся на ноги, – я уверен, что эти двое более не побеспокоят тебя.

– Что ж, очень жаль... Жаль, что придется заняться этим самому.

Вздохнув, Говорящий засеменил дальше по коридору. Хофру послушно шел следом и старался – из последних сил старался! – не думать о том, что узнал от перепуганного насмерть нобеля.

* * *

История получалась интересной до неприятного.

Нобели хотели смерти Говорящего-с-Царицей вовсе не потому, что им пришелся не по вкусу скрежещущий голос жреца. Оказывается, пока он, Хофру, мерз на севере и едва не стал обедом для пирамиды, Говорящий  отправил на жертвенный алтарь дочь одного из именитых аристократов – того самого, что напал первым. Это было неправильно, и Говорящий не должен был так поступать! Богиня Селкирет не принимала в качестве жертв собственных детей. Неугодных серкт просто… убивали, тихо и незаметно – но в жертву не приносили никогда. Только скорпионов, отражение Селкирет в мире тварей бездушных. Но в этот раз никто не посмел перечить самому Говорящему, ну а сломленный горем отец... Попросту решил отомстить.

… Распластавшись на жесткой лежанке, Хофру давал отдых телу, в то время как мысли размеренно, словно мельничные жернова, крутились.

Говорящий-с-Царицей мог попросту выжить из ума. Но мог действовать по плану, который заключался... Хм...

Ненужная жертва. Была ли она связана с Ключом? Или с Вратами? К сожалению, наверняка мог сказать только сам Говорящий. А если все его выходки – не более, чем результат помешательства? Тогда... Тогда все-таки придется вести речь о замещении Говорящего кем-то другим.

А отчего бы самому не стать Говорящим-с-Царицей?

Хофру усмехнулся. Мысль была недурственной, совершенно бредовой и заманчивой одновременно.

Он повернулся набок, подтянул к груди ноги – как назло, в храме было всегда прохладно, хотя снаружи царил зной. Согреться не удалось, жрец поднялся и принялся ходить по келье.

В самом деле, отчего бы не доказать сумасшествие нынешнего Говорящего и самому не занять его место?

«Нет, так нельзя», – он остановился у окна, – «Место первого Говорящего всегда занимает Второй… Да и не нужно мне место рядом с троном».

Внутренний двор храма был залит густыми вечерними сумерками. В них тонули низенькие постройки, желтые при свете дня, а сейчас серые, точно крысиная шкурка. Из окна веяло сухим теплом пустыни – столь любимым Хофру. Жрец огляделся и, убедившись, что двор совершенно пуст, выбрался из холодной кельи в душное тепло подступающей ночи – благо, до земли было совсем недалеко.

Правда, через минуту он понял, что ошибся: кто-то из братии тащился в тени храмовой стены, с большим мешком на плече. Хофру, с наслаждением вдыхая не остывший после дня воздух, поглядел вслед жрецу – и вдруг узнал в долговязом черном силуэте Говорящего с Царицей.

Который в полном одиночестве куда-то шел с мешком.

Хофру скользнул в тень, справедливо полагая, что сама Селкирет благоволит к своему хранителю таинств.

Он двинулся следом, осторожно, вымеряя каждый шаг и боясь лишний раз вздохнуть. Колышущиеся впереди черные одежды жреца были хорошо различимы, и Хофру померещилось, что он видит бурые пятна, выступившие на мешке.