Сказочное Рождество

На первом этаже расположилось уютная кофейня. Уставшие после покупок посетители торгового центра любили отдохнуть в этом заведении. Здесь всегда играла тихая и приятная музыка. Интерьер кофейни действовал на посетителей успокаивающе. Песочного цвета стены, неяркий свет, аппетитные ароматы, удобные стулья и приветливый персонал.

Оливия и Томас выбрали столик возле окна. Оливия расстегнула длинный пуховик и, сняв его, повесила на вешалку. Убрав шапку и перчатки в сумку, она распустила русую косу и села на мягкий стул.

Томас тем временем заказывал у барной стойки два кофе с ромом и корицей. Когда он вернулся с чашечками в руках, то некоторое время стоял, не в силах оторвать взгляда от Оливии.

Ее длинные русые волосы мягкими волнами спадали на спину и плечи. А на свету переливались золотом. На зеленые, словно два изумруда, глаза падала длинная челка.

Вот она, героиня романа, подумал Томас. Как она красива! Ни строгий брючный костюм черного цвета, ни кардиган с высоким воротником, ни отсутствие косметики не могли затмить красоту, которую разглядел Томас.

— Кофе. — Он поставил чашечки на стол. — Сегодня я ваш официант! Чего еще изволите?

Оливия рассмеялась и покачала головой.

— Садитесь, кофе остынет, — сказала она и показала на свободный стул.

— Кстати, меня зовут Томас. — Он протянул ей руку. — А вас? Мы так и не представились друг другу.

— Оливия. — Она вложила свою ладонь в его руку и слегка пожала.

— Ну что, Оливия, расскажите, что сегодня вас ждет, отчего вы так волнуетесь? — Томасу действительно было интересно.

— Сегодня мой первый эфир! — От этих слов Оливия почувствовала дрожь. — О боже! Меня просто трясет! Взгляните!

Она подняла руку на уровень своих глаз и рассмеялась, когда ее рука затряслась.

— Я отменила несколько встреч, назначенных на сегодня. Думала, что так смогу немного успокоиться. А вышло еще хуже! Ведь дело отвлекает!

— Ну тогда бы мы не смогли извиниться друг перед другом и выпить этот чудесный кофе! — Томас поставил белую фарфоровую чашечку обратно на блюдце. — А хотите, я пойду с вами? Буду стоять недалеко от вас и поддерживать. Говорят, мой внешний вид всегда успокаивает. Не знаю почему.

Оливия благодарно улыбнулась. Глядя на Томаса, ей действительно становилось спокойнее. Его добрые глаза и мягкая улыбка были словно валерьянка.

Кимберли отказалась, Брендон в больнице, я одна буду в этой студии, принялась рассуждать Оливия. А этот молодой человек очень даже симпатичный. А вдруг все пойдет не так, как я планирую? Если я ударю лицом в грязь? Нет уж!

— Может, в другой раз? — мягко отказала Оливия Томасу. — Мне очень приятно, правда! Но...

Томас ей улыбнулся.

— Я не настаиваю, что вы! В другой так в другой! Я вас понимаю! Простите меня.

— А знаете, я уже совершенно не волнуюсь! — Оливия всплеснула руками. — Мне нужно быть в студии на Эйвинг-стрит через час, а я не волнуюсь! Вы меня успокоили! Правда!

— Вот и славно! — Томас подмигнул ей, пытаясь изобразить на лице спокойствие.

Однако его не отпускали мысли о собственной карьере. Сегодня ровно в восемь вечера решится его судьба. Некий Арнольд Каас, очень жесткий критик, оценит в прямом эфире его книгу «Лики прошлого», которую он написал под псевдонимом.

Томас даже не догадывался, что сидящая рядом с ним милая девушка и есть суровый критик Арнольд Каас!

В студии было шумно. Все готовились к прямому эфиру. Кто-то сидел за столом, уставленным мониторами, и настраивал свет. Кто-то перекладывал бумаги из одной папки в другую. Еще пара человек, стоявших за стеклянной ширмой, о чем-то горячо спорили.

— Мисс Уильямс, садитесь, вас нужно привести в порядок! — указала ей на кресло женщина с кисточкой и пудреницей в руках.

— Наверное, не стоит сопротивляться и отстаивать натуральную красоту! — посмеялась Оливия и махнула рукой.

— Привет, Оливия! — К ней подошел ее старый знакомый Шон Рилдон, невысокий мужчина с длинными вьющимися черными волосами.

Три года назад они познакомились на одной из вечеринок, посвященных выходу книги известного писателя. Именно в тот вечер Шон и Оливия горячо поспорили на тему: «Честно ли писать критику под псевдонимом?».

— Это похоже на темную комнату, черную кошку и аквариумную рыбку! — сказал тогда Шон.

— Не вижу связи! — усмехнулась Оливия. — Объясните!

— Черную кошку не видно в темной комнате. Никто не знает, есть ли она вообще. Но почему-то утром пропадает рыбка! Вы как та черная кошка. А автор рыбка. Пишите критику под псевдонимом, никто не знает, что Арнольд Каас и есть Оливия Уильямс. Остаются только ваши следы. А вас нет. Так не честно! Вы не ощущаете полноты ответственности за свои слова!

— Что за вздор?! — Оливия тогда очень возмутилась. — Все я ощущаю! Я пишу как есть. Как я чувствую. И псевдоним тут ни при чем! — Оливия даже собиралась уйти, но Шон ее остановил.

— Когда я попаду на телевидение, то непременно позову вас к себе в студию. Тогда вас узнают все!

— Но меня и так знают многие.

— Только лишь в узких кругах. А может, вы боитесь открыть свое истинное лицо? Думаете, что женская критика уступает мужской?

— Нет. Я так не считаю!