Сказочные повести скандинавских писателей

Ванна оказалась слишком велика и не проходила в грот. Снорк хотел провести по этому поводу собрание, но его пресекли — времени было в обрез. Ванну попросту взгромоздили на крышу грота, и очень кстати. Она закрыла дыру в потолке с точностью до четырех сантиметров! Муми-мама постелила для всех на мягком песчаном полу, зажгла керосиновую лампу и завесила вход шерстяным одеялом.

— Ты думаешь, оно выдержит? — спросил Муми-тролль.

— Постой-ка, — сказал Снусмумрик и достал из кармана маленькую бутылочку. — Вот немного подземной подсолнечного масла, о котором я говорил. Смажьте оде яло снаружи, и оно выдержит любой жар.

— А оно не оставит пятен? — с тревогой спросил Муми-мама.

В эту минуту перед гротом что-то заворошилось, задышало, и из-под краешка одеяла показался сперва нос, потом два блестящих глаза, а потом и весь Ондатр целиком.

— Ага, дяденька все-таки пришел!  — сказал Снифф.

— Да, что-то жарко стало в гамаке, — ответил Ондатр. — Вот я и подумал, что в гроте-то, пожалуй, прохладнее будет.

И он с достоинством протопал в угол и уселся там.

— Теперь мы совсем готовы, — сказал Муми-папа. — Который час?

— Двадцать пять минут восьмого, — ответил Снорк.

— Тогда мы еще успеем разъесть торт, — сказала Муми-мама. — Куда ты его поставил, Снифф?

— Туда куда-то, — ответил Снифф и махнул рукой в угол, где сидел Ондатр.

— Куда — туда? — спросила Муми-мама. — Я его что-то не вижу. Ты не видел здесь торта, пророк?

— Вот уж не интересуюсь тортами, — ответил Ондатр, важно оправляя усы. — Я никогда их не вижу, не пробую и даже не дотрагиваюсь до них.

— Так куда же он делся?  — изумленно воскликнула Муми-мама. — Снифф, голубчик, не мог же ты съесть его, пока нес!

— Еще бы, такой огромный!  — невинно заметил Снифф.

— Значит, ты все-таки куснул от него? — вскипел Муми-тролль.

— Только самую верхушку, звезду, она была здорово твердая, — сказал Снифф и юркнул под матрац.

— Фу-ты ну-ты, — сказала Муми-мама и опустилась на стул, вдруг почувствовав себя очень усталой. — Кругом сплошные неприятности.

Фрекен Снорк критически оглядела Ондатра.

— А вы не встанете на минутку, дяденька? — сказала она.

— Зачем? Я сижу себе и сижу, — сказал Ондатр.

— Вы сидите на нашем торте! — сказала фрекен Снорк.

Ондатр поспешно вскочил, и — о боже!  — какой он имел задний вид! И какой вид имел торт!

— Вот это уж слишком так слишком!  — крикнул Снифф, вылезая из-под матраца. — Наш торт!

— В мою честь, — мрачно заметил Муми-тролль.

— Теперь я останусь липкий на всю жизнь!  — возмутился Ондатр. — И в этом вы виноваты!

— Да успокойтесь вы все! — воскликнула Муми-мама. — Неужели вы не понимаете, что это комета заставляет нас так нервничать. Ведь торт-то остался совершенно тот же, он только немножко видоизменился. А ну-ка, подходите ко мне с тарелками, и мы по справедливости разделим его!

И Муми-мама разрезала видоизмененный торт на девять совершенно равных частей, и каждый получил по куску. Потом она налила в умывальный тазик воды, и Ондатр уселся в него.

— Вы нарушили мой душевный покой, — сказал он. — В жизни мыслителя просто не должно случаться подобных вещей.

— Пустяки, — утешала его Муми-мама.

— Как  — пустяки? Я не считаю, что это пустяки! — сказал Ондатр и съел большой кусок торта.

В гроте становилось все жарче и жарче. Они сидели каждый в своем углу, вздыхали, говорили о том, что всем давно уже было известно, и ждали.

Вдруг Муми-тролль так и подскочил на месте.

— Мы забыли про Мартышку! — воскликнул он.

Муми-мама в ужасе заломила лапы.

— Ее надо спасти! — продолжал Муми-тролль. — Кто знает, где она живет?

— Она нигде не живет, — сказал Муми-папа.  — Боюсь, мы просто не успеем ее разыскать.

— Не выходи сейчас, милый Муми-тролль, прошу тебя, — сказала фрекен Снорк.

— Я должен, — твердо отвечал Муми-тролль. — Ну, пока!

— Возьми мои часы, чтобы следить за временем, —  сказал Снорк. — И поторопись! Уже четверть девятого!

— Значит, у меня еще есть целых двадцать семь минут, — сказал Муми-тролль, обнял свою встревоженную мать, проглотил последний кусок торта и выскочил наружу.

Воздух на берегу был горяч, как огонь, деревья стояли неподвижно, боязливо трепеща всеми своими листьями. Комета ослепительно сверкала, закрывая собой все небо.

Муми-тролль бежал по песку в лес и кричал во все горло:

— Э-ге-гей, Мартышка! Покажись! Мартышка!

Красный свет под деревьями накладывал на все какой-то жутковатый отпечаток. Нигде не было видно ни души, вся ползучая мелюзга попряталась в землю и притаилась там в страхе и ожидании.

Муми-троллю казалось, будто он остался один на свете, так ему было одиноко. Он бежал между стволов деревьев, звал, прислушивался и снова бежал. Но вот он остановился и взглянул на часы.

Оставалось всего двенадцать минут. Пора поворачивать назад.

Он крикнул напоследок и прислушался, ожидая ответа. Откуда-то издалека-издалека донесся слабый писк. Муми-тролль приложил лапы ко рту и снова крикнул. Теперь ответ раздался поближе. А вот и сама Мартышка скачет в листве с дерева на дерево!

— Так это ты! — восхищенно затараторила она. — Привет, привет! А я-то сижу и думаю…