Сказочные повести скандинавских писателей

— Так ведь это же куда лучше, чем ящик! — воскликнул Муми-тролль. — Сейчас же отнесем туда жемчужины!

— Совсем моя идея!  — оказал Снифф. — Как раз об этом я все время и думал.

Они отнесли жемчужины в грот и красиво уложили их рядком на песке.

Время от времени в дверь залетали соленые брызги, а сквозь окно в потолке наводило свои золотые мосты солнце. Друзья лежали на спине на мягком песочке и смотрели в небо.

— А знаешь, — сказал Муми-тролль, — если подняться в воздух на много-много сот километров, небо там уже не голубое. Там, вверху, оно совсем черное. Даже днем.

— Почему? — спросил Снифф.

 — Так уж, — ответил Муми-тролль. — А еще там в темноте бродят небесные чудища — Скорпионы, Медведицы, Овны.

— А они опасные? — спросил Снифф.

— Не для нас, — ответил Муми-тролль. — Но бывает, они цапают с неба звезды.

Они замолкли и лежали тихо, глядя, как полосы солнечного света ползут, подбираются по песку к жемчужинам Муми-тролля.

Когда Муми-тролль и Снифф вернулись к голубому домику в долине, день близился к вечеру. Речка текла тихо-тихо, а над нею всеми цветами радуги сиял новенький свежевыкрашенный мост.

Муми-мама обкладывала ракушками цветочные клумбы.

 — Мы уже пообедали, — сказала она. — Пошарьте в кладовке: что найдете, то и поешьте.

— А мы ходили, наверное, за целых сто миль, — объявил Муми-тролль. — По Таинственному пути, а потом я прыгнул в вот такую волну и стал искать такие мировые штуковины, которые начинаются на «ж» и кончаются на «г»… Но как это по-настоящему называется — сказать не могу, дал клятву!

— А я нашел что-то такое, что начинается на «г» и кончается на «т»!  — сказал Снифф. — А в середине еще «р» и «о», ну, а остальное секрет!

— Замечательно!  — сказала Муми-мама. — Столько важных событий за один день! Суп в духовке. Только не очень шумите — папа работает.

И она вновь принялась укладывать ракушки — сперва синяя, потом две белые, потом красная, и так снова и снова, и получалось очень красиво. При этом Муми-мама тихонько насвистывала что-то про себя и думала о том, что, похоже, скоро соберется дождь.

Ветер беспокойно тормошил деревья, и они вздыхали, раскачивались и показывали изнанку своих листьев. По небу плыло множество серых растрепанных облаков.

«Только бы без наводнения обошлось», — думала Муми-мама. Она собрала оставшиеся ракушки и вошла в дом в ту самую минуту, когда с неба упали первые капли дождя.

Снифф и Муми-тролль заснули на ковре в гостиной. Она прикрыла их одеялом и села у окна чинить папин ночной халат.

Дождь тихо барабанил по крыше, шуршал в саду, шумел по лесу и затекал в грот Сниффа на далеком морском берегу.

Где-то в лесу Мартышка запряталась поглубже в дупло и укутала шею хвостом, чтобы согреться.

Поздно ночью, когда все давно спали, Муми-папа вдруг услышал жалобный писк. Он встал и прислушался.

В водосточных трубах бурлил дождь, хлопал на ветру ставень. Жалобный писк раздался вновь. Муми-папа надел халат и пошел осматривать дом.

Он заглянул в небесно-голубую комнату, потом в солнечно-золотую, потом в крапчатую, но везде было тихо. Тогда он отодвинул тяжелый засов и выглянул во двор.

Свет от его фонаря упал на дорожку, и в нем, как алмазы, засверкали капли дождя.

— Господи боже, кто это? — вскрикнул папа-тролль, увидев перед крыльцом какое-то жалкое мокрое существо с блестящими черными глазами.

— Это я, Ондатр, — слабым голосом сообщило жалкое существо. — Извините, что побеспокоил вас по пустякам… Дело, видите ли, в том, что при постройке моста вы разрушили мой дом под берегом речки. Разумеется, с философской точки зрения совершенно безразлично, жив ты или нет… Только кто знает, что со мной станется после такой простуды…

— Какая жалость! — сказал Муми-папа. — Я и не подозревал, что вы проживаете под мостом. Заходите, ради бога. Жена наверняка сможет устроить вам где-нибудь постель.

— Постели меня не волнуют — это ненужные предметы обстановки,  — смиренно заметил Ондатр. — Я жил в простой норе и чувствовал себя в ней прекрасно. Конечно, с философской точки зрения безразлично, как ты себя чувствуешь, но, вообще-то говоря, это была хорошая нора.

Ондатр стряхнул с себя воду и прислушался.

— Что это за дом? — спросил он.

— Самый обыкновенный дом, — вежливо ответил Муми-папа. — Я сам построил его. Смею ли предложить вам рюмку вина? От простуды.

— Собственно говоря, это не обязательно, — сказал Ондатр. — Но, пожалуй.

Муми-папа на цыпочках пробрался в кухню и открыл в темноте шкафчик с вином. Он потянулся за бутылкой пальмового вина, стоявшей на верхней полке, потянулся еще и еще и вдруг — раз!  — смахнул на пол салатницу. Раздался страшный дребезг.

Дом ожил: послышались крики, хлопанье дверей, и в кухне появилась Муми-мама со свечой в лапе.

— А, это ты, — сказала она. — А я уж думала, к нам вломились разбойники.

— Я хотел достать пальмовое вино, — сказал Муми-папа. — Какой осел поставил эту проклятую салатницу на самый край?

 — Ну и хорошо, что она разбилась, она была ужасно некрасивая, — сказала Муми-мама. — Стань на стул, так будет удобней.

Муми-папа забрался на стул и достал бутылку и три рюмки.