Сказочные повести. Выпуск первый

— И пробовать не буду!

— Но…

— И не проси! — отрезала Барбацуца. — Говорят тебе, ничего сделать нельзя! Об этом Облаке надо забыть.

Глава 22 Может ли король есть манную кашу, сваренную на воде

На кухне было жарко, как в аду. Лица у поваров были ярко-малиновые, у поварих — красные, у поварят — розовые.

Только Лоскутик была зеленовато-бледной.

Барбацуца в первый раз взяла ее с собой во дворец.

Лоскутик со страхом смотрела на огромную плиту. Плита шипела и пыхтела, как дракон, у которого вместо голов были кипящие кастрюли и брызжущие жиром сковороды.

Король готовился к пиру.

— Мы будем сегодня праздновать, — объявил король своим придворным, — но праздновать неизвестно что. То есть я-то, конечно, знаю, что именно, но вам это знать совсем не обязательно. Мы будем сегодня пить вино за что-то и радоваться чему-то. А кто не захочет радоваться вместе с нами, прямиком отправится в тюрьму.

Итак, в духовке вздыхали воздушные пироги, подрумянивались надетые на вертела бесчисленные индейки и утки, что-то очень интересное нашептывал шоколадный торт. Коричневые пузыри вздувались и лопались. Из каждого лопнувшего пузыря вылетало сразу по крайней мере пятнадцать прекраснейших ароматов.

Поэтому нет ничего удивительного, что на крышах всех городских домов сидели драные коты и кошки, повернув чуткие носы в сторону королевской кухни. Они жмурились и облизывались.

— Дорогая Барбацуца! — сказал главный повар, на цыпочках подходя к ней. — И все-таки самое главное блюдо должны приготовить именно вы. Вы должны сварить вашу божественную манную кашу. Для этого уже привезли пять бидонов молока.

Барбацуца заглянула во все пять бидонов. С недоверчивым видом понюхала молоко. Потрясла над бидонами руками.

Затем зачерпнула поварешкой молока из одного бидона, отхлебнула немного, да вся так и передернулась.

— Оно же кислое! — прорычала она.

Попробовала молока из второго, вся сморщилась:

— И это кислое!

Попробовала из третьего, из четвертого…

— Что вы мне подсовываете? Это же простокваша!

Во всех пяти бидонах оказалось скисшее молоко. Главный повар встревожился не на шутку.

— Что такое? Отчего оно могло скиснуть? — спросил он, немного бледнея.

«Отчего, отчего!» — передразнила его Барбацуца. — Какую жарищу развели! Я сама тут чуть не скисла, не то что молоко!

Главный повар побледнел окончательно.

— Дорогая Барбацуца, я немедленно прикажу всем королевским коровам подоиться еще раз. Будьте спокойны, я их заставлю. Молоко будет.

— А оно опять скиснет, — ехидно ухмыльнулась Барбацуца. — Нет, придется сегодня сварить манную кашу на воде.

— На воде?! — Не только глаза, но и стекла очков у главного повара стали испуганными. — Да ни один король на свете никогда не ел манной каши на воде!

— А нашему сегодня придется ее отведать. Ничего не поделаешь. Каша на воде…

— Нет, нет, не говорите этих страшных слов! Не ужели ничего нельзя придумать?

— Ничего! — решительно рявкнула Барбацуца.

— Но все-таки, умоляю вас!

— Нет, нет, сделать ничего нельзя. Хотя впрочем…

— Что? Что? Да говорите же!

— Если принести… Да нет, это невозможно.

— Нет, дорогая Барбацуца, вы все-таки скажите!

— Если принести из погреба льда и поставить молоко на лед, тогда оно не скиснет.

Повар отступил на несколько шагов и отчаянно замахал руками.

— Это невозможно! Вы же прекрасно знаете, в погреб никого не пускают!

— Так я вам все время и твержу, что невозможно. Просто я сварю кашу на во…

— Не говорите этих ужасных слов! — вскричал повар. — Моя заливная рыба! Она получится слишком нервной. А мои взбитые сливки! Они будут взволнованы. А король терпеть не может взволнованных взбитых сливок!

— Что поделаешь, каша будет на…

— Хорошо! Я попробую. Начальник королевской стражи — мой троюродный брат. Это такой души человек. Благородный, отзывчивый, бескорыстный…

— Дело ваше, — равнодушно сказала Барбацуца и отвернулась. Но она так стиснула руку Лоскутика, что чуть ее не сломала.

— Сам спущусь в погреб, принесу ведро льда. — Главный повар со вздохом обмотал горло теплым шарфом, потуже натянул на уши свой поварской колпак.

— Иди, иди, голубчик! — Барбацуца захохотала так оглушительно, что шоколадный торт, слабо охнув, осел несколько набок.

— А что? Что? — встревожился главный повар.

— А то, что во льду тоже надо разбираться. Синий лед слишком холодный, молоко промерзнет, желтый — слишком быстро тает. Зеленый брать нельзя ни в коем случае — он бывает ядовит, особенно в конце месяца…

— Барбацуца! — взмолился главный повар. — Не в службу, а в дружбу: сходите сами. Я в этом ничего не понимаю.

— Ни за что! У меня и так нос заложен. — Барбацуца угрожающе затрубила носом.

— Прошу вас!

— Все кости ломит. Ночью ноги так и сводит.

— Умоляю!

— Кашель мучит! — Барбацуца вся затряслась от кашля.

— Заклинаю!

— Ладно уж, — нехотя согласилась Барбацуца.

— Не знаю, как благодарить вас, милая Барбацуца! — с облегчением воскликнул главный повар.

Он поспешно схватил десяток жареных уток, фаршированного индюка, двух поросят и огромную рыбину на серебряном блюде.

— А это для кого? — насмешливо спросила Барбацуца.