Сказочные повести. Выпуск шестой

То и дело шелестели телеграммы: ш-ш-ш-шу, ш-шшу… Они без конца целовались, поздравляли, требовали то груш, то фанеры… И вдруг в неразберихе голосов Мякиш ясно расслышал голос Непоседы.

— Нетак, Нетак! — кричал тот в телефонную трубку. — Я всюду обыскал Мякиша нет.

— И я не нашёл, — ворчал Нетак.

— Встретимся у магазина и будем ждать! — сказал Непоседа. — Он туда обязательно придёт!

Разговор прекратился, и на миг в душе Мякиша за жглась искорка надежды: «Они меня ищут, они меня ждут… верные мои товарищи». Но искорка тут же погасла, когда он снова почувствовал на спине холод чугунного столба. «Нет, самому не оторваться, не дотянуться до земли…»

Казалось, спасти его могло только чудо. И чудо явилось в образе обыкновенного уличного рассеянного воробья. Озорной воробьишка, чирикая, вертелся вокруг столба до тех пор, пока не ткнулся головой прямо в Мякиша и не сшиб его на землю.

— Чуть-чуть не влип! — прочирикал воробей и полетел в небо, как зафутболенный мячик.

Мякиш пытался подняться на ноги, но плоское расплющенное туловище сгибалось, и он всё время опускался на четвереньки.

Ах, как нужен был сейчас пластилиновому малышу Петя! Мякиш простил бы ему недолепленное ухо, и короткую ногу, только бы тот вернул ему прежнюю форму. «Нет, уж, видно, не суждено мне встретиться с друзьями! Сровняют меня с землёй тяжёлые каблуки, и не станет больше на свете Мякиша…»

Он вертел головой и с опаской поглядывал на тяжёлые подошвы, проносившиеся над ним.

Неожиданно в нос Мякишу ударил ароматный и сладкий дух. Повернув нос по ветру, он уловил тонкие запахи ванили, корицы, мёда и сдобного теста. Все эти ароматы неслись оттуда, где находился кондитерский магазин. У Мякиша сразу бодро застучало сердце и приятно закружилась голова. «Должно быть, это пахнет добрый дух из волшебных сказок. Он мог бы легко меня исцелить — ведь он добрый!..» И, напрягая последние силы, Мякиш ухватился за каблук проходящего мимо сапога. Сапог как раз держал путь в сторону кондитерского магазина.

Чем дальше ехал Мякиш верхом на каблуке, тем сильнее становились запахи доброго духа. А когда весь воздух вокруг показался ему сплошным ванильным кремом, он оттолкнулся что было сил от сапога и свалился на тротуар.

Теперь он полз на четвереньках и остановился только тогда, когда под самым его носом оказалось подвальное окно, покрытое железной решёткой. Отсюда и исходил добрый дух. Мякиш перегнулся и заглянул вниз.

В подвале творились чудеса. Ловкие машины круглыми никелированными кулаками месили белое тесто, а мастера в белых халатах нарезали его и придавали различную форму. Куски теста превращались то в рогалики, то в кренделя, то в змейки. Другие мастера заваривали разноцветные кремы и заливали в фигурные формы жидкий шоколад.

Но ловчее всех работала мастерица, которая из плоских сырых лепёшек теста делала круглые пышки. Это была полная, добродушная женщина, с узкими как щёлочки глазами, а быстрые руки её напоминали пышные, румяные батоны. Она брала с листа блинчик теста и, ловко перебрасывая его с руки на руку, придавала ему форму мячика.

Мякиш загляделся на неё и свалился вниз.

«Нет худа без добра, — подумал он. — Может, она снова сделает из меня прежнего Мякиша?»

Он подполз к листу с лепёшками и тихонько улёгся с краю.

— Вы последний? — робко спросил Мякиш у крайней лепёшки.

Но та в ответ только пренебрежительно булькнула. Видимо, внутри у неё всё ещё играли дрожжи, поэтому она всё время ворчала.

Все пекари, булочники и кондитеры с уважением относились к полной мастерице и ласково называли тётей Феней.

«Это, наверное, добрая фея! — подумал Мякиш. — Конечно, она сделает меня ещё лучше».

Тёте Феня была опытной мастерицей, она работала, даже не гладя на руки. Пальцы её мелькали в воздухе, а сама она мурлыкала сдобную сладкую песенку:

Пирожки мои, пирожные,
Заливные и творожные,
Есть и с маком,
Есть и с таком
Всевозможные!..

Наконец очередь дошла до Мякиша. Он зажмурил глаза и почувствовал, как нежные руки доброй Фени подхватили его и, легко пошлёпав, придали ему круглую форму. Правда, это было совсем не то, чего он хотел, но руки у тёти Фени были такие мягкие и ласковые, что ему уже больше ни о чём не хотелось думать, а хотелось только спать.

Теперь когда он стал похожим на все остальные пышки, его бережно положили на длинный противень, смазали яичным раствором, посыпали сахаром и воткнули в живот сладкую изюмину.

«Какое счастье! — подумал Мякиш, облизывая посахаренные губы. — Как я рад… что попал сюда!» Прошло ещё несколько минут, и его плавно понесли туда, где сияло что-то яркое и большое, точно солнце.

В это время вокруг магазина метались Непоседа и Нетак.

— Мякиш, Мякиш! — кричали они.