Сказочные повести. Выпуск третий

— Неужели мы скоро будем дома? Прямо не верится! Миша, а я достаточно похудела, чтобы меня приняли в балетную школу?

— Вполне достаточно, — сказал я, оглядев ее фигуру. — Ты такая тощая, что тебя примут без экзаменов!

Странные звуки донеслись из трюма. Послышалось сердитое рычание, а капитан Прунамель стал вдруг громко ругаться на новозеландском языке. Из люка показалась голова капитана. Он тащил за собой еще кого-то. Тот упирался и рычал. Мы увидели высокий воротник мундира и плечи с золотыми эполетами. На палубе стоял королевский сторож Кирюха. Мы онемели от изумления. Митька-папуас сказал:

— Вот он куда завалился! А мыто гадали всей Мурлындией!

Капитан Прунамель уравновесил Кирюху в стоячем положении и дал ему подзатыльник.

— Ах ты, пугало, кашалот неудифферентованный! — орал капитан на Кирюху, втянувшего голову в плечи. — Что мне с тобой делать, медуха маскарадная? Куда я тебя дену, такого антилопа, тикароа матараи?!

Капитан выражался по-новозеландски минут пятнадцать не переводя дыхания. Он устал. Утерев пот, капитан спросил:

— Что ты умеешь делать, слух царя мурлындского?

— Лежать! — коротко отрапортовал Кирюха.

— Еще?

— Сидеть, — сказал Кирюха, покопавшись в памяти.

— А стоять умеешь?

— Не пробовал.

— Добро… Сейчас не время пробовать, — решил капитан. — Видишь бочку? — капитан указал пальцем наверх. На верхушке мачты была привязана бочка. — Полезай в нее, усаживайся и смотри вокруг. Увидишь судно, или землю, или плавающий предмет — сразу докладывай громким голосом. Понял?

— Понял, — сказал Кирюха и полез в бочку по веревочному трапу.

Капитан принес, наконец, из трюма морскую каргу. Он проложил курс до нашего поселка, понюхал воздух и посмотрел на цвет утренней зари.

— Будете дома в двадцать часов! — объявил капитан Прунамель.

— Ура! — закричали мы с Лидкой.

А Петька не стал кричать. Он с тоской во взоре оглянулся назад, туда, где осталась Мурлындия…

Тетрадь 18

— Вижу плавающий предмет! — громко крикнул Кирюха.

— Докладывай, в каком направлении! — сказал капитан, задрав голову и уперев руки в бока.

— Вижу плавающий предмет сзади на длинной веревке! — доложил Кирюха по всем правилам.

Мы кинулись на корму.

Привязанный к румпелю длинным канатом, за «Диогеном» тащился плот, тот самый, на котором прибыли в Мурлындию мудрецы с острова. На плоту, крепко обнявшись, спали Стропила и Кикимор. Капитан Прунамель очень рассердился, увидев такое.

— Эй, на плоту! — рявкнул он.

У меня зазвенело в левом ухе. Летевшая неподалеку чайка камнем упала в воду. Стропила и Кикимор зашевелились, раскрыли глаза.

— Уже утро, — сказал Стропила. — Капитан зовет нас завтракать.

— Крепко сказано: завтракать! — повторил Кикимор, щурясь на восходящее солнце.

Капитан Прунамель впал в ярость:

— Я тебе сейчас покажу точное время суток! Ты у меня увидишь и завтрак, и полдник, и пятичасовой чай! Как ты смел прицепиться, да еще к румпелю?!

— Люблю путешествовать, — сказал Стропила. — Особенно я обожаю морские путешествия в тихую погоду.

— Эмигранты безродные! — взорвался капитан Прунамель. — Будете путешествовать до конца своей никчемной жизни! Эй, матросы, рубите канат!

— Отмени приказание, капитан, а то пойдешь под суд, — спокойно сказал Стропила.

— За что это? — удивился капитан Прунамель.

— За то, что не оказал помощи терпящим бедствие на море!

Капитану пришлось согласиться:

— Твоя правда, пират эдакий… Закон так и гласит. Но я тоже найду на тебя закон! Отдам тебя под суд за то, что прицепился к судну без разрешения капитана, не имея документов на выезд.

— Отдавай, капитан Прунамель, — насмешливо сказал Стропила. — Тебя все поварята на флоте обсмеют: что же это за капитан, который не заметил, что к его корме другое судно прицепилось!

— Опять твоя правда, корсар прибрежный… — согласился капитан. — В суматохе отходили. Я чувствовал, что ход меньше, чем полагается, да не было времени выяснять причину.

— Ты не оправдывайся, а возьми-ка нас на борт, — сказал Стропила. — Здесь не жарко, да и сыровато. Брызги летят.

— Придется принять вас на борт, — сказал капитан Прунамель. — А плот ваш я разберу на дрова!

— Не в музей же его сдавать! — согласился Стропила и начал вместе с Кикимором подтягивать канат.

Бывшие мудрецы выбрались на палубу и пошли завтракать. А мы так измучились, что отказались от еды. Петька задремал под стенкой рубки. Лидка тоже клевала носом. Меня тянуло прилечь после тяжелой ночи… Я сказал капитану, что на порядочных судах имеются спальные места.

— Вы правы, шеф, — улыбнулся капитан Прунамель.

Он провел нас с Лидкой в каюту — теплую, уютную, освещенную только лучом света, проникающим сквозь маленький иллюминатор. В каюте пахло сосновой смолой. Тихо булькала вода за бортом. Лидка легла на деревянную скамейку. Я рухнул рядом, положив голову на ее руку и заснул раньше, чем закрылись глаза.