Сказочные повести. Выпуск восьмой

Огуречику ничего не оставалось делать, как покориться судьбе. И он решил быть стойким.

6

— Ну что, голубчик! Допелся? А?! — такими словами встретил поэта грозный император.

Огурций Первый страшно тряс усами, топал ногами; он очень хотел, чтобы Огуречик испугался. Но поэт держался стойко.

— Отрекись от своих песен! — кричал тиран. — И я тебя прощу.

Но молодой поэт молчал.

— Ах, так! Тогда вся Огуреция узнает, что ты изменник и предатель! Что ты запятнал великое Зеленое Знамя Огуреции! И пусть толпа тебя растопчет!

С этими словами император встал с трона и повелел снова провести парад-смотр сил всей Огуреции, чтобы еще раз убедиться, что огурцы ему верны, и доказать этому зеленому юнцу и всем сомневающимся свою силу.

И вся зеленая страна услышала такой приказ:

«Мы, Огурций Первый, повелеваем:

1. Сегодня провести парад-смотр сил всей Огуреции на площади перед Дворцом.

2. На парад явиться всем от мала до велика в военной форме.

3. Уклонившихся от смотра ждет суровое наказание.

Сего числа. Этого месяца.

Император Огурций Первый».

Что тут началось!

Зашумела зеленая грядка, как от сильного ветра, зашевелили усами огурцы. В один миг облетела всех весть о параде. И еще о том, что в темницу заключен Огурцовский и схвачен смутьян Огуречик.

По-разному приняли эти известия жители Огуреции: молодые и зелененькие огурчики обрадовались возможности пройтись с песней перед самим императором и доказать ему свою преданность. А старики призадумались и украдкой почесывали свои зеленые головы, на которых кое-где уже стала пробиваться желтизна. Как быть, как явиться перед деспотом, чтобы он не заподозрил их в предательстве? И тогда они придумали… Впрочем, что задумали почтенные граждане Огуреции, мы узнаем позже. Скорее на парад!

7

День был солнечный, жаркий. В такие дни хорошо полежать в тени, подремать в тишине. Но сегодня во всей Огуреции тишины не предвиделось. Зеленые знамена были развернуты, полки построены, и парад начался.

На всяком параде есть особый порядок следования войск. Был он и здесь. Сначала глаза императора и сердца зрителей порадовали ярко-зеленые колонны молодых огурчиков. Они так славно топали, так молодцевато топорщили зеленые усики и так орали походную песню, что деспот вспомнил свою молодость и сердце у него наполнилось ликованием. В качестве особой благодарности тиран встал и произнес:

— Молодцы, огурчики!

— Рады стараться, Ваше Величество! — прокричали новобранцы, довольные похвалой. И совсем позеленели от удовольствия. В воздух полетели зеленые береты с их голов.

Потом, когда прошли и другие полки, настала очередь старой гвардий — любимцев императора. Все заволновались, зашептались, как-то сегодня себя покажут славные воины — опора страны. Так же ли они верны своему зеленому знамени, не предали ли идеалы Огуреции? Даже грозный тиран замер в ожидании. И вот наконец на плацу перед Дворцом появилась старая гвардия.

Старики шли четко, гордо неся свои усы и зеленые полотнища, на головах у всех красовались салатовые береты.

Огурций Первый, сначала было замерев, теперь гордо и уверенно расправил усы и внутренне ликовал: «Есть еще сила в Огуреции, если даже старая гвардия выглядит молодцевато».

Ветераны дошли до середины площади, когда владыка встал и закричал:

— Молодцы, гвардейцы-огурцы!

По уставу было положено в момент приветствия императора бросать в воздух свои береты и кричать: «Ура!» Но этого не случилось. Старые воины только прокричали троекратное «ура!», а беретов в воздух не бросили.

Император нахмурился и велел командующему парадом приказать гвардейцам пройти снова. Огурцы повернулись и прошли мимо Огурция Первого еще раз. Когда голова колонны поравнялась с императорским креслом, тиран встал и заорал:

— Молодцы, гвардейцы!

Но гвардейцы опять нарушили устав, не бросив беретов в воздух.

— Гвардия, стой! — закричал деспот и вскочил со своего места. — Почему нарушаете устав? Почему не обнажаете голов?!

Прокричав это, он подскочил к солдатам. Те и зрители замерли. Огурций Первый сдернул салатовый берет с головы первого попавшегося воина. Все ахнули. Под беретом гвардейца была совершенно желтая лысина.

— Что? Измена?! — прошипел деспот и начал срывать у всех воинов береты с голов.

Каков же был его ужас, когда он у всех огурцов обнаруживал то же самое: желтую голову, замаскированную головным убором.

Тиран разинул рот, словно силясь что-то сказать, но его язык ему уже не повиновался. Так он и застыл с разинутым ртом и с разведенными в сторону усами. И зрители тоже онемели. Это была настоящая немая сцена. Но она продолжалась недолго. Обретя способность двигаться, деспот вдруг в порыве ярости сорвал с себя салатовый берет и бросил его в лужу.